Вольфганг Хольбайн - От часа тьмы до рассвета

— Почему? — холодно спросил я.

Профессор презрительно фыркнул.

— Вечный вопрос морализаторов ученым, — язвительно сказал он. — Если бы мы думали об этом «почему?», люди все еще сидели бы в пещерах. Задачей исследователя является докопаться до корней. Ничего не принимать на веру, а все проверять и перепроверять. И иногда нужно иметь мужество перешагивать через границы. Только так можно расширить горизонты человечества.

— Десятилетиями проводя эксперименты над детьми и представляясь при этом их благодетелями, — прошептал я.

Зэнгер сердито наморщил лоб. Он кому-то кивнул. До сих пор я думал, что в комнате мы с ним одни, но теперь в поле моего зрения появились оба огромных санитара и начали снова прикреплять к моему телу электроды для ЭЭГ и ЭКГ. Сначала я не понял, к чему это. Зэнгер показался мне озабоченным, торопил обоих санитаров, а потом начал внимательно изучать результаты измерений, которые появились на мониторах.

— Вы боитесь меня, не так ли? — спросил я. Я не был в этом уверен. Мой вопрос был скорее попыткой изобличить Зэнгера во лжи. Если видео, которое мне только что показали, подлинное, думал я про себя, то старик должен бояться меня, как черт ладана.

— Скажем так, что я не хочу кончить как доктор Шмидт, — дипломатично ответил Зэнгер. — Для той дозы успокоительного, какую закачали в тебя, ты довольно упрямый. Хотя это всегда было твоей отличительной чертой, Франк.

Он отвлекся от мониторов и взглянул мне прямо в лицо.

— Мне совершенно ясно, что ты считаешь меня чудовищем, — сказал он. — Но то, что мы делаем, должно быть сделано. Исследования подобного рода уже десятилетия проводятся в США и России. Например, проводятся эксперименты по передаче телепатических сообщений экипажам подводных лодок. Погруженные подводные лодки не досягаемы для спутниковой и радиосвязи. А телепатическая связь возможна и на больших глубинах. В конце шестидесятых годов в Советском Союзе было создано больше двадцати центров для исследования паранормальных явлений. Большинство таких центров подчинялись военным или КГБ. Рассказывают удивительные истории о достигнутых там успехах. Прежде всего, эти институты боролись с недоверием к политическому руководству. Там занимаются не наукой в обычном понимании и очень тяжело все время воспроизводить опыты с постоянно повторяющимися результатами, которые только подтверждают свою собственную достоверность. Чтобы не остаться в хвосте, американцы тоже занялись исследованием паранормального. В форте Мид создали отделение под названием — Старгейт. Во время первой войны в Заливе союзники дали этому подразделению задание найти место, где скрывался Садам Хусейн. На побережье все время находилась специальная часть, чтобы похитить диктатора во время операции под покровом ночи.

Зэнгер улыбнулся.

— Что из этого получилось, известно. В 1995 году Старгейт раскрыли. А когда к власти пришел Буш-младший, ЦРУ и военные снова привлекли к работе парапсихологов. Никто так и не понял, что в этих вопросах решающее значение имеет время. Всем правительствам не хватает временной перспективы, которая абсолютно необходима, чтобы привести к решительному успеху. Современная политика утеряла значительные способности наших предков. Уже не мыслят о долгосрочных планах, а цепляются за успехи одного дня, как это ни банально. И исследовательский проект, который располагает хотя бы десятилетним отрезком, просто не укладывается в узкие временные рамки, поэтому остается невостребованным. И хотя наш проект «Прометей» со времен последней мировой войны финансируется из скромных фондов, которые никак нельзя сравнить со средствами, которые выделяются на это в Советском Союзе и США, он является самым далеко идущим и успешным проектом современности.

— Да кем вы себя возомнили? — Я вовсе не был уверен, что понял хотя бы половину из того, что здесь наговорил профессор, но того, что я понял, было достаточно, чтобы почувствовать порыв освободиться от моих оков, которыми меня прикрепили к ложу санитары. Однако это была слабая попытка, потому что широкие ремни не позволяли никаких движений. Они так туго натянулись на моей груди, что мне стало трудно дышать, а на коже появились темно-красные следы.

— Вы действительно думаете, что вам удастся повернуть ход истории по вашему желанию? — гневно спросил я старика.

Профессор еще раз бросил неуверенный взгляд на монитор.

— Поразительно, — сказал он через несколько секунд. — Твои эмоции способны в значительном объеме подавлять действие того наркотического коктейля, который ты получаешь. Любой нормальный человек, получи он такую же дозировку, уже давно оказался бы в коме. Боюсь, что твоя печень и твои почки скоро выйдут из строя.