Дэниел Силва - Властитель огня

– А кто это – Мими?

– Мими Феррере. Своего рода старожил в замалекском обществе. Приехала сюда почти двадцать лет назад и больше не уезжала. Все знают Мими, и Мими знает всех.

– А что привело ее в Каир?

– Гармоническое соитие.

Встретив непонимающий взгляд Габриэля, Киннелл пояснил:

– Малый по имени Хосе Аргельес некоторое время назад написал книгу «Фактор майя». Он утверждал, что обнаружил в Библии, а также в ацтекских календарях и календарях майя указание на то, что в августе тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года создастся критическая конъюнктура в истории человечества. Дальнейшее развитие мира может пойти одним из двух путей. Мир может вступить в новую эру или быть уничтожен. Для того чтобы избежать уничтожения, сто сорок четыре тысячи людей должны собраться в так называемых энергетических центрах по всему земному шару и распространить позитивную энергию. Мими отправилась к пирамидам вместе с несколькими тысячами других заблудших душ. Она тогда была – глаз не отвести. И все еще так выглядит, если хотите знать мое мнение. Она вышла замуж за богатого египтянина и осела в Замалеке. Брак продержался около полутора недель. И когда он распался, Мими потребовались деньги – вот она и открыла кафе.

– Откуда она?

Киннелл пожал плечами.

– Мими отовсюду. Мими – гражданка мира.

– А какие у нее собираются люди?

– Главным образом экспатрианты. Несколько ушлых туристов. Арабы с деньгами, которые по-прежнему любят Запад. Время от времени я вижу там одного малого. По имени Тони.

– Тони? Вы уверены?

– Во всяком случае, так он себя называет. Красивый чертяка. – Киннелл передал Габриэлю газету. – Только не ходите туда слишком рано. Там все начинается не раньше полуночи. И будьте осторожны с Мими. Она может показаться фруктовым тортом, но она никогда своего не упустит.

Мистер Катуби заказал столик герру Иоханнесу Клемпу в винном и джазбаре «У Мими» на десять часов того вечера. В девять Габриэль вышел из своего номера и, отказавшись от стоявших такси, пошел по мосту Тахрир к острову Гезира. Дойдя до острова, он свернул направо и отправился по дороге вдоль реки на север, по краю старого спортклуба, где английские колониалисты играли в крикет и пили джин, тогда как вокруг них рассыпалась империя.

Слева от герра Клемпа возникли высокие дорогие многоквартирные дома – первый признак, что он попал в самое желанное место в Каире. Здесь жили иностранцы, а также богатые египтяне, которые не придерживались традиций ислама, а следовали эталонам новой моды, пришедшей из Нью-Йорка и Лондона. В Замалеке было сравнительно чисто, и непрекращающийся грохот Каира доносился сюда с противоположного берега реки в виде отдаленного рокота. Здесь в кафе и барах можно было потягивать капуччино и говорить по-французски в эксклюзивных бутиках. Это был оазис, место, где богачи могли делать вид, что они не окружены морем невероятной нищеты.

Ресторан «У Мими» находился на первом этаже старого дома на углу улицы 26 Июля. Неоновая вывеска в стиле ар-деко была на английском, как и целиком вегетарианское меню под стеклом в разрисованной вручную деревянной рамке. Рядом с меню висела большая фотография вечернего дивертисмента, на которой было изображено пятеро молодых людей с шелковыми шарфами и множеством бижутерии. В такое место Габриэль вошел бы лишь под дулом револьвера. А герр Клемп распрямил плечи и вошел.

Его встретила чернокожая женщина в оранжевой атласной пижаме и повязке такого же цвета. Она заговорила с ним по-английски, и он ответил ей на том же языке. Услышав имя «Иоханнес Клемп», она опасливо улыбнулась, словно мистер Катуби предупредил ее, что следует ждать самого худшего, и провела к столику возле оркестра. Столик был по-арабски низкий, окруженный мягкими креслами, обитыми яркой материей. У Габриэля возникло отчетливое ощущение, что вечер он проведет не в одиночестве. Через двадцать минут его опасения подтвердились – трое арабов присоединились к нему. Они заказали шампанское и не обращали внимания на мрачного немца, с которым делили стол.

Зал был приятный – длинный и овальный, с шершавыми белыми оштукатуренными стенами и свисающими с высокого потолка шелковыми полотнищами. В воздухе пахло восточными специями, благовониями сандалового дерева и слегка гашишем. В конце помещения было несколько куполообразных, едва видимых в притушенном свете ниш, где завсегдатаи могли есть и пить в относительном уединении. Габриэль тыкал вилкой в арабские закуски и тщетно выискивал человека, похожего на того, что запечатлен на фотографии.