Линкольн Чайлд - Из глубины

— Сколько еще? — спросил он у Вандербильта.

Океанограф помогал технику заделать пробоину.

— Неизвестно, — крикнул он в ответ. — Питание отключилось, приборы не работают. Теперь мы поднимаемся только за счет собственной плавучести.

Доктор опустился на колени рядом с пострадавшим. Тот был оглушен, но находился в сознании и пытался подняться. Крейн помог ему сесть и быстро обработал раны — рассеченную бровь и ссадину на правом локте. Свет снизу погас совсем, и в капсуле стало темно, как в погребе. Крейн ощупью пробрался по щиколотку в воде обратно к Хьюи.

Сев, он почувствовал, как в темноте кто-то подошел к нему.

— Мы не можем заделать пробоину, — раздался голос Вандербильта. — Остается только надеяться, что до поверхности недалеко.

— Восемь минут уже истекли, — сказал техник. — Наверняка.

Пока он говорил, Крейн обратил внимание, а может, ему показалось, что полная чернота уступает место едва заметным сумеркам. Хьюи стиснула его ладонь — она тоже заметила. Стремительный подъем, кажется, замедлился, а потом и вовсе прекратился. Теперь помещение стало заполняться неровным светом, поблескивавшим зелеными и темно-синими оттенками.

И тогда появилось безошибочное ощущение — они качались на мягких волнах.

Люди в капсуле кричали от радости. Хьюи еще плакала, но Крейн понял, что теперь это от счастья.

Вандербильт пробрался по воде к внешнему люку в потолке капсулы. В это время снаружи, сверху, послышались приглушенные крики. По крыше застучали шаги, рукоятка наружного люка повернулась и заскрипела, открываясь.

И вот Крейн увидел — впервые за несколько недель — яркий солнечный свет и сияющее синее небо.

Скопище комнат и кабинетов, шквал вопросов. Кто-то посветил ему яркой лампой сначала в правый глаз, потом в левый. На плечи набросили толстый купальный халат. А затем, вернувшись, словно во сне, к началу, Крейн снова оказался на платформе «Сторм кинг», один, в библиотеке за столом; он сидел все перед тем же компьютерным монитором, как и две недели назад, в тот день, когда только что приехал.

Крейн облизал губы. Наверное, все это и было видением и ничего на самом деле не происходило. Это какая-то далекая от логики, сказочная фантазия, что началась ярко и радостно, но потом медленно переросла в страшный ночной кошмар. А теперь Крейн приходит в себя, фрагменты сна осыпаются, словно куски штукатурки со старого фасада, здравый смысл снова вступает в свои права, и все умопостроения предстанут в истинном свете, явив рассудку свою полную абсурдность.

Тут экран мигнул и засветился, показав усталого человека в темном костюме и в очках без оправы; он сидел за полированным деревянным столом. И Крейн понял, что все это никоим образом не сон.

— Доктор Крейн, — произнес человек на экране. — Меня зовут Макферсон. Я так понимаю, адмирал Спартан дал вам мою визитку.

— Да.

— Вы один там?

Крейн кивнул:

— Один.

— Тогда почему бы вам не начать сначала? Не пропускайте ничего.

Медленно, методично Крейн рассказал о событиях последних двух недель. Большую часть времени Макферсон просто слушал, сидя совершенно неподвижно, но изредка вставляемые вопросы давали понять, что в основном все изложенное не было для него такой уж неожиданностью. Когда повествование Крейна приблизилось к концу — обоснованию теории Ашера, действиям Королиса, последней встрече со Спартаном, — усталое лицо Макферсона стало еще более изможденным. Мешки под глазами потемнели, плечи опустились.

Крейн замолчал, и на какое-то время в комнате наступила полнейшая тишина. Наконец Макферсон поднялся. Откашлялся.

— Благодарю вас, доктор Крейн.

Он протянул руку к панели управления, расположенной рядом с ним, готовясь отключить связь.

— Минутку, — начал Крейн.

Макферсон посмотрел на него.

— Разве вы ничего не расскажете мне о диверсантах? То есть зачем кому-то надо было это сделать?

Макферсон холодно улыбнулся.

— Боюсь, причин немало, доктор Крейн. Но, отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что вам я почти ничего сообщить не могу. Видите ли, мы отследили их канал связи, как раз так, как Мэррис, шифровальщик Ашера, и собирался это сделать. И всего час назад на платформе был произведен арест.

— Здесь? — удивился Крейн. — На платформе?

Макферсон кивнул.

— Да, арестовали человека, с которым поддерживала контакт доктор Бишоп. Мы пока всего не знаем, но уже известно, что мы имеем дело с идейным противником американских интересов, задача которого — во что бы то ни стало лишить нас возможности защищать себя. Эти люди набирают себе агентов в колледжах и университетах, во многом подобно тому, как были завербованы Ким Филби, Гай Берджесс [17] Ким Филби, Гай Берджесс — советские разведчики, участники «Кембриджской пятерки» (другие члены — Энтони Блант, Дональд Маклин, Джон Кернкросс), названной так по месту вербовки этих нелегалов. Все пятеро занимали высокие посты в британской разведке и дипломатических структурах. и другие шпионы в Кембридже — молодые люди, легко поддающиеся впечатлениям, полные высоких идей; их легко уговорить и легко шантажировать. Эта группа очень хорошо финансируется, но мы пока не выяснили, делают ли это какие-то иностранные правительства или частные лица. Но скоро узнаем. Как бы то ни было, они собирались решительно воспрепятствовать нам получить технику, которая была скрыта под морским дном.