Линкольн Чайлд - Из глубины

— А ты почему не в капсуле? — спросил он, убирая с ее плеч мокрое полотенце и заменяя его сухим.

— Я ждала тебя.

Они молча встали за людьми, идущими на посадку. Дожидаясь своей очереди, Крейн опять вспомнил о Мишель Бишоп. Но сейчас ему меньше всего хотелось думать о ней. Чтобы отвлечься, он обратился к Хьюи.

— Что ты хотела мне рассказать? — спросил он.

Хьюи, о чем-то задумавшись, с рассеянным видом куталась в полотенце.

— Что?

— Ты сказала тогда, что расшифровала запись. Ту, длинную, которую первой получили из-под Мохо.

Хьюи кинула.

— Да. Ну, это пока гипотеза. Я не могу ее подтвердить, но вообще все сходится.

Она запустила руку в карман своего лабораторного халата и вынула наладонный компьютер, с которого текла вода.

— Промок. Не знаю, может, и работать не будет.

Но когда Хьюи нажала кнопку, дисплей мигнул и засветился. Вытащив перо, она стала нажимать иконки, пробираясь по многочисленным меню. На экране появилась запись в двоичном коде:

— Вот, — сказала она. — Этот текст доктор Ашер сохранил в файле initial.txt и так и не попытался прочесть его. Дожидаясь тебя, я применила несколько подходов, но все впустую. Кажется, у этого сообщения не было ничего общего с теми математическими выражениями, которые расшифровал доктор Ашер.

Очередь перед лестницей потихоньку уменьшалась, перед ними оставалось человек десять.

— Продолжай, — попросил Крейн.

— Я уже хотела сдаться. Потом вспомнила, что ты говорил про ОУУО и что обычно применяются разные виды предупреждений. «Рисунки, символы, тексты», сказал тогда ты. И я стала размышлять. Кто бы ни оставил что-то там, под Мохо, скорее всего, они тоже использовали несколько типов предостережений. Может, не только запрещенные математические действия. И я взялась экспериментировать. Сначала я попробовала воспроизвести это сообщение как звуковую запись. Не получилось. Тогда я подумала, что это, может быть, графическое изображение или даже несколько. Я стала делить его различными способами. Меня заинтересовали повторяющиеся пары единиц в первой части кода. И я разложила его надвое. Ты заметишь, что первая половина ограничивается единицами. И соотношение между единицами и нулями везде одинаковое. То есть, похоже, так и надо было сделать — поделить одно сообщение на два.

Она постучала пером по экрану. Та же самая двоичная запись теперь распалась на две части:

Хьюи посмотрела на Крейна.

— Видишь что-нибудь необычное в первом случае?

Крейн вгляделся в экран.

— Единицы собраны вместе.

— Точно. — Хьюи обвела пером группы единиц.

— Тебе это о чем-нибудь говорит? — спросила Хьюи.

Крейн покачал головой.

— Да нет вообще-то.

— А мне — да. Мне кажется, это схема Солнечной системы — ближайших к Солнцу планет. — Хьюи указала на самую большую группу: — Здесь, в центре, — Солнце. А вокруг — шесть внутренних планет. Могу спорить, что если взять сейчас карты звездного неба, то мы увидим: именно так располагались планеты шестьсот лет назад.

— То есть тогда, когда произошло захоронение.

— Верно.

— А второй отрывок? — спросил Крейн. — Он ни на что не похож. Разве что на шум.

— Это и есть шум. Я проверила несколько раз. Хаос, и все.

Крейн хмурился, глядя на мешанину единиц и нулей. И вдруг ему в голову пришла жуткая мысль.

— Ты хочешь сказать, что речь идет о… конце света?

Хьюи кивнула.

— Думаю, это еще одно предупреждение. Если мы доберемся до того, что там зарыто…

Она умолкла.

Крейн поднял голову и посмотрел на нее.

— Солнечная система разлетится на кусочки.

— Буквально и фигурально.

Вандербильт уже помогал женщине, стоявшей перед ними, взобраться по лестнице в спасательную капсулу. Хьюи шагнула вперед и взялась за перекладину. Крейн остановил ее.

— Вот это да! Потрясающе!

Она повернулась к нему.

— Что именно?

— Прячась в лаборатории, ты находишь мужество не только думать над задачей, но и решить ее…

Крейн покачал головой.