Сэм Хайес - Моя чужая дочь

Однако минуты шли, а Роберт все ходил вокруг да около, ни на шаг не приближаясь к существу дела. Убедившись, что привычная тактика дала сбой, Дэн произнес властно:

– Так. Сегодня ужинаем у меня. Позвоню Тьюле, предупрежу. А захочешь – и переночуешь.

Кивнув, Роберт протянул бокал за второй порцией виски. От спиртного лед в груди начал таять, а образы Эрин и Бакстера Кинга, Джеда Боумена и Руби с ее приятелем размылись по краям.

Дэн отправил партнера прогуляться, так сказать, проветрить мозги, пока сам он подчистит последние шероховатости по делу, которое слушалось завтра с утра.

– Возвращайся к шести, старик, вместе и уедем. Тьюла подает ужин ровно в семь, так что мы еще успеем выпить и поболтать тет-а-тет у меня в библиотеке.

Роберт послушно отправился «проветривать мозги» в Гринвич-парк. Дошел до Римских развалин, где они с Эрин сразу после знакомства не раз устраивали пикники. Вспомнил, как гулял с ней по аллее Влюбленных, сгорая от страсти к этой загадочной женщине, встречу с которой ему подарила судьба. Если рядом была Эрин, любой намек на секс – в кинофильме ли, в книге, в песне – возбуждал его до исступления. И все же самым сладким было ожидание – Роберт как гурман смаковал каждый миг, когда Эрин еще не принадлежала ему полностью. Он лелеял Эрин, словно редчайший цветок из магазина, где впервые ее заметил. Она составляла композиции, отмечала продажи, а он все разглядывал ее исподтишка, делая вид, что выбирает букет. Он любовался ею, затаив дыхание, словно опасаясь повредить эту экзотическую красоту. Но уже тогда он знал, что будет любить ее. И уже тогда он знал, что цветы со временем вянут.

Роберт прошел назад к лодочной станции и на автобусе – уникальный случай – вернулся в офис. Дэн оказался прав, прогулка пошла на пользу. Ближайшие полчаса Роберт сумел заставить себя думать только о том хорошем, что было у них с Эрин, и все уже не выглядело настолько безнадежно. Пусть даже Бакстер Кинг прав и прошлое Эрин, мягко говоря, небезупречно, в сплошном мраке для Роберта словно блеснула искорка оптимизма: быть может, ему удастся справиться с ситуацией.

Чуть позже, стоя в особняке Мейсонов посреди кухни – тридцать квадратных футов, сплошь хром и сталь, полы в черно-белую плитку, – Роберт ждал, пока Дэн откупорит бутылку «Фаустино».

До чего же мелкотравчатое существо, думал Роберт, глядя, как Тьюла снует по громадному помещению, где все было столь же масштабное: холодильник и тот смахивал на двустворчатый шифоньер. Тьюла была затянута в черные лосины, кружевной топик выгодно подчеркивал недавно обновленный бюст, а масса золотых цепочек – изящество шеи, возмутительно красивой для женщины ее возраста. Край темно-синего в белую полоску фартука, не рассчитанного на таких Дюймовочек, болтался ниже ее коленок.

– Бедный ты мой мальчик! – пропела она при виде вошедших в дом мужчин. Роберт решил, что Тьюла обращается к мужу, но миниатюрная женщина, вытянувшись на носочках, обняла за шею гостя. – Дэн сказал, у тебя опять с женой нелады. Ах, как жаль – только-только ведь поженились! – Тьюла вернулась к плите величиной с автомобиль, чтобы помешать соус. – Я бы на твоем месте, котик, последовала примеру Дэна: стоит нам с ним погрызться, как он отсылает меня чистить перышки. Отправь-ка и ты жену в институт красоты, поверь, ботокс – лучший друг женщины в стрессе. – Тьюла опустила палец в кастрюлю, попробовала соус. – Хочешь, телефончик дам?

Роберт тепло улыбнулся. На дружеский треп и поток бесполезных советов от Тьюлы он всегда мог рассчитывать. В самой этой женщине абсолютно все было перекроено, подправлено, подтянуто, пересажено или удалено. Если она не торчала в клинике на Харлей-стрит, умоляя своего обожаемого пластического хирурга ну еще самую капельку уменьшить ей носик или сделать еще одну небольшую подтяжечку, то ее можно было найти либо в Мэдлиз, частном клубе, где они с Дэном играли в сквош, наслаждались массажем, антицеллюлитными обертываниями и прочими полезными процедурами, либо в ресторане, где она за ланчем обсуждала с друзьями очередной экзотический отпуск. Дети? Исключено. Вопрос был закрыт раз и навсегда, несмотря на мечту Дэна о наследнике. Ее тело, заявила Тьюла, подобного варварства не перенесет.

Роберт обожал Тьюлу. Эта женщина была ходячей коллекцией всего, что Роберт не принял бы в своей избраннице, и потому они чудно ладили.

– Что-то я сегодня безобразно груб. – Роберт поставил бокал на мраморную столешницу, шагнул к Тьюле и, стиснув ее плечи, приподнял над полом. Зарылся лицом в роскошные, сияющие золотом волосы и поцеловал. – Ты уж прости старого брюзгу и невежу. Спасибо за приглашение. Кстати, пахнет… – Он вынул деревянную ложку из пальцев Тьюлы, зачерпнул соус из красной смородины с розмарином, попробовал. – М-м, и вкус под стать. Божественно!