Стив Берри - Третий секрет

Похороны Климента прошли скромно, на площади перед отреставрированным фасадом базилики Святого Петра. Площадь заполнили тысячи людей. Пламя единственной свечи, горевшей около гроба, дрожало от постоянного ветра. Мишнеру не отвели место рядом с князьями церкви, хотя он мог бы оказаться среди них, если бы обстоятельства сложились иначе. Он стоял вместе с другими служащими, тридцать четыре месяца верно служившими Папе. На церемонию прибыло более ста глав государств, похороны транслировались в прямом эфире по телевидению и радио во все страны мира.

Нгови не стал возглавлять церемонию. Вместо этого он распределил порядок выступлений среди других кардиналов. Предусмотрительный шаг, дающий кардиналу-камерленго возможность расположить к себе своих потенциальных сторонников. Конечно, этого недостаточно, чтобы гарантировать ему победу на конклаве. Но в этой ситуации каждый правильный шаг делает его позиции более весомыми.

Неудивительно, что Валендреа остался без выступления. Такое невнимание к нему легко объяснялось. Государственный секретарь занимается международными делами Святого престола во время междуцарствия. Все его внимание поглощают внешнеполитические дела. Восхвалять усопшего Климента и произносить прощальные речи полагается другим.

Валендреа отнесся к своим обязанностям серьезно. Последние две недели не сходил с экранов телевизоров и полос газет, давая интервью всем крупнейшим мировым информационным агентствам. Однако тосканец был немногословен и тщательно подбирал слова.

Церемония закончилась. Двенадцать гвардейцев торжественно пронесли гроб через Врата Смерти в грот. На этом поспешно сделанном каменном саркофаге высекли папский герб Климента XV и изображение Климента II. Этот Папа родом из Германии, которым так восхищался Якоб Фолкнер, занимал престол святого Петра в двенадцатом веке. Могила Фолкнера находилась рядом с захоронением Иоанна XXIII, что тоже было бы ему приятно. Он будет лежать рядом со ста сорока восемью своими братьями.

— Колин!

Услышав свое имя, Мишнер обернулся. Катерина! Последний раз они виделись в Бухаресте три недели назад.

— Ты вернулась в Рим? — спросил он.

Сегодня она была одета необычно. Хлопчатобумажные брюки, шоколадно-коричневая замшевая с вязаными вставками рубашка и охотничья куртка. Ультрамодно. Менее консервативно, чем она одевалась раньше, но очень привлекательно.

— А я и не уезжала.

— Из Бухареста прямо сюда?

Она кивнула. Ветер раскидал ее эбонитовые волосы, и она убрала с лица мешавшую ей прядь.

— Я собиралась уехать, но услышала о смерти Климента и осталась.

— Чем ты занималась все это время?

— Написала пару отчетов о похоронах.

— Я видел Кили по Си-эн-эн.

Всю прошедшую неделю он не сходил с экранов телевизоров, давая явно предвзятые комментарии по поводу предстоящего конклава.

— Я тоже. Но мы не виделись с Томом со дня смерти Климента. Ты был прав. Мне с ним не по пути.

— Ты правильно поступила. Я слышал выступления этого олуха по телевизору. У него по любому поводу есть мнение, и, как правило, идиотское.

— Лучше бы на Си-эн-эн пригласили тебя.

Он усмехнулся:

— Только этого мне не хватало.

— Чем ты будешь заниматься дальше?

— Иду сообщить кардиналу Нгови, что уезжаю в Румынию.

— К отцу Тибору?

— А ты ничего не знаешь?

Она ответила ему недоумевающим взглядом. Он рассказал ей об убийстве.

— Бедняга. Он не заслужил этого. А как же дети? У них не было никого, кроме него.

— Потому я туда и еду. Ты верно сказала. Пора заняться делом.

— Похоже, ты доволен своим решением.

Он окинул взглядом площадь, по которой он столько раз проходил, полный достоинства, как и подобает папскому секретарю. Сегодня он чувствовал себя здесь чужим.

— Надо двигаться дальше.

— Решил покинуть свою башню из слоновой кости?

— Да, с меня хватит. Теперь моим домом будет приют в Златне.

Она переступила с ноги на ногу.

— Мы прошли долгий путь. Споры позади. Обиды позади. Будем друзьями.

— Главное — не повторять старых ошибок. Ни мне, ни тебе.

Он почувствовал, что она согласна с ним. Он был рад встрече. Но его ждал Нгови.

— Успехов, Кейт.

— Тебе тоже.

Он пошел прочь, борясь с искушением обернуться и посмотреть на нее в последний раз.

Он застал Нгови в его кабинете в Конгрегации католического образования. Все здание кишело как потревоженный муравейник. Конклав должен был начаться завтра, и все спешили закончить приготовления.