Стив Берри - Третий секрет

Кривотолки прекратились.

Многие забыли о Фатимском чуде.

Но Климент не переставал думать о нем.

Войдя в архив, Мишнер быстро прошел мимо дежурного префекта, который небрежно кивнул ему. В похожем на пещеру читальном зале было темно. В дальнем конце зала из-за открытой железной решетки у входа в хранилище струился желтоватый свет.

У входа, скрестив руки поверх алой сутаны, стоял кардинал Маурис Нгови. Это был худощавый человек, обветренное лицо которого свидетельствовало о том, что ему довелось немало повидать в жизни. Редкие жесткие волосы поседели, а в глазах, скрытых за очками в тонкой оправе, застыло выражение постоянной сосредоточенности. В свои шестьдесят два он уже был архиепископом Найроби, самым высокопоставленным из всех африканских кардиналов. Это был не номинальный епископ, которому пожаловали почетный, но ничего не значащий пост, а деятельный прелат, успешно управляющий огромным католическим сообществом Центральной Африки.

От повседневных дел по управлению епархией его оторвал только Климент XV, вызвавший его в Рим на должность главы Конгрегации католического образования. Работая на этой должности, Нгови глубоко вникал во все вопросы религиозного воспитания. Он оказался на переднем крае, работая бок о бок с епископами и простыми священниками и курируя все католические школы, университеты и семинарии, бывшие в ведении Святого престола. В предшествующие десятилетия к кардиналам, занимавшим эту должность, многие относились недружелюбно, но после Второго Ватиканского собора, давшего начало новым настроениям в церковной среде, враждебность развеялась, в том числе и благодаря усилиям таких людей, как Маурис Нгови, умевших сглаживать возникающие трения, не забывая в то же время отстаивать позиции Рима.

Климент назначил Нгови на эту должность из-за его серьезного отношения к работе и способности находить общий язык с людьми. Кроме того, он хотел, чтобы этот прекрасный кардинал оказался на виду. Полгода назад Климент присвоил ему титул кардинала-камерленго. Это означало, что после смерти Климента Нгови будет две недели управлять Святым престолом, пока не состоятся выборы Папы. Это был временный и скорее символический пост, который тем не менее нельзя было недооценивать, поскольку через это назначение Нгови приобретал большое влияние на следующий конклав.

Мишнер и Климент кивнули друг другу. Они не раз обсуждали, каким видится им следующий Папа. Если учесть уроки прошлого, то это должен быть человек, пользующийся всеобщим доверием, знающий языки, имеющий опыт служения в Курии — лучше всего архиепископ из какой-нибудь не очень большой и влиятельной страны. Маурис Нгови, успешно прослуживший в Риме три года, обладал всеми этими качествами, и кардиналы из стран третьего мира вновь и вновь задавали себе один и тот же вопрос: не пора ли избрать цветного Папу?

Мишнер заглянул в полураскрытую дверь. Климент стоял перед старинным сейфом, где когда-то хранились свидетельства о мародерстве наполеоновской армии. Двойные железные двери были раскрыты, и Мишнеру открылись бронзовые ящики и полки. Климент выдвинул один из ящиков. Мишнер затаил дыхание.

В ящике находился деревянный футляр. Дрожащими руками Папа держал лист бумаги. Мишнер знал, что в этом футляре лежала рукопись сестры Люсии о Фатимских видениях, но там хранился и другой документ. Итальянский перевод португальского текста, составленный в то время, когда Иоанн XXIII впервые прочел записи в 1959 году. Молодой священник, составлявший документ, тогда лишь начинал служить в государственном секретариате.

Отец Андрей Тибор.

Мишнер читал в архиве записи служащих Курии, где рассказывалось, как отец Тибор лично передал свой перевод Папе Иоанну XXIII, который прочел текст и велел положить его в деревянный футляр вместе с подлинником и запечатать.

И теперь Климент XV захотел отыскать отца Андрея Тибора.

— Опять он здесь, — прошептал Мишнер, не в силах оторвать взгляд от происходившего в хранилище.

Кардинал Нгови молча взял его за руку и отвел в сторону, ближе к стеллажам. Нгови был одним из немногих в Ватикане, кому и Мишнер, и Климент всецело доверяли.

— Что вы здесь делаете? — тихо спросил Мишнер.

— Меня вызвали.

— Я думал, Климент ужинает с представителями Североамериканского колледжа. — Он продолжал говорить приглушенным голосом.

— Он быстро ушел, — отрывисто отвечал Нгови. — Полчаса назад он вызвал меня сюда.