Джудит Гулд - Плохо быть богатой

Если еще совсем недавно она кричала от ужаса и отчаяния, то теперь стонала и вскрикивала от переполнявшего ее наслаждения; руки уже не отбивались, а притягивали и сжимали. Они погрузились в океан страсти, волны которого еще крепче соединяли их тела. У обоих одновременно перехватило дыхание: словно с высокого пенистого гребня они стремительно понеслись вниз и в следующую секунду, ослепленные тысячей молний, оказались наверху бушующей волны.

Тяжело дыша, обессиленные, они лежали рядом. Медленно возвращалась реальность, и, когда Билли открыла глаза, в них было радостное удивление. Приподнявшись на локте, она посмотрела на Дункана.

— О, док, док! — прошептала она, с трудом сдерживая слезы. — Ты сделал это! Ты сделал меня свободной! Ты вернул меня к жизни!

— Если это чья-то заслуга, то только твоя.

— Нет, наша, — снова прошептала она. Он улыбнулся, видя ее как в тумане.

— Док?

— М-м-м? — Затем, сев, нежно провел пальцами по ее лицу.

— А мы можем все повторить? Сейчас?

— Как, уже? — выдохнул он, изображая отчаяние и притворяясь, что у него нет сил.

Она потрясла его за плечи.

— Ну ладно, док, — так же шутливо уговаривала она, накрывая горячей рукой его член. — У нас потеряно столько времени!..

Он притянул ее к себе и тихо сказал:

— В таком случае, давай повторим.

— Мам! Ну я не могу пойти одна ! — ныла Аллилуйя, уставясь на мать огромными, умоляющими карими глазами.

Они говорили о вечеринке у подруги, и Аллилуйя стояла в дверях, готовая к решительным действиям.

Эдвина только что сбросила туфли от „Беннис-Эдвардс" за четыреста долларов из желтой ткани с огромными пурпурными тюльпанами (глядя на них, даже сама Имельда Маркос позеленела бы от зависти), небрежно швырнула затянутый в талии жакет из желтой шотландки и наполовину расстегнула желтую же шелковую блузку. Затем, вздохнув с облегчением, растянулась на софе, словно надувная кукла, из которой выпустили воздух. Наконец-то закончился ее одиннадцати- или двенадцати-? часовой рабочий день, и она уже находилась в полной прострации.

— Ал, — простонала Эдвина, — дорогая моя, наидражайшая, пожалуйста. Не сейчас. Я при последнем издыхании, можно сказать — на предсмертном одре.

— Ну и что? У всех будут сопровождающие, а у меня — нет! — продолжала Аллилуйя, ходя взад и вперед перед софой. Остановившись, она воздела руки. — Ты поставишь меня в совершенно маразматическое положение!

— Тебя?! — Эдвина не в силах была подавить улыбку. — Это невозможно.

— Я серьезно, ма! И ты должна сказать „да"! Некогда спорить! Вечеринка… завтра!

— Да что за вечеринка-то, в конце концов? Просто собираются отпрыски Одиноких Родителей?

— Будет ин-те-рес-но. — И Аллилуйя закатила глаза.

— Ал, радость моя, дай время сообразить! Я только ввалилась, а ты знаешь, что в это время я могу воспринимать все только по очереди. Завтра, говоришь. Так, дай подумать… завтра… завтра… Наверняка у меня уже что-то запланировано. Черт, не помню что! Надо посмотреть в книжке. — Эдвина глубоко вздохнула: все ее тело — от кончиков волос до пяток — разваливалось на куски, оно болело, оно растекалось. — Вот что. А почему бы тебе не подать своей измученной, обессиленной матери холодненького марти-и-ни, ну, как я люблю? А потом, пока я пью, ты бы сделала мне свой неповторимый ножной массаж, а? — И Эдвина, пошевелив пальцами, с надеждой посмотрела на нее. — Другими словами, верни меня к жизни, моя сладкая. Оживи меня.

— В последнее время ты всегда усталая, — буркнула та обиженно.

— Правильно, моя хорошая. Потому что твоя мать работает как проклятая, или ты не заметила?

— Да? — Склонив голову набок, Аллилуйя пристально взглянула на мать. — Именно поэтому ты не ведешь себя, как мать, когда я должна прийти с кем-то из родителей?

Эдвина устало и виновато смотрела на нее. Беда в том, что надо столько успеть, а времени на все было так мало! Когда ведешь свое собственное дело, то невозможно срываться с работы ровно в пять да еще разыгрывать из себя Супермаму.

Она зевнула и почувствовала, что глаза у нее закрываются.

Аллилуйя стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу. Сам Господь Бог не смог бы столько ждать, сколько она, если ей это нужно. Обычно они с матерью хорошо понимали друг друга и у них не было проблем. Почти всегда они действовали как партнеры и у них это получалось лучше, чем у ее друзей и их родителей, но на этот раз все что-то вышло из-под контроля.