Джудит Гулд - Плохо быть богатой

Она не дала ему договорить.

— Не говори так, док, — умоляюще прошептала она. — Хорошо? — На бледных щеках появился легкий румянец. Набрав воздуха, она сказала: — Обещай мне одну вещь, это все, о чем я прошу.

Он продолжал молча смотреть на нее. Внезапно голос ее окреп.

— Даже если я буду отбиваться, пожалуйста, не останавливайся.

Это потрясло его.

— Но, Билли…

— Пожалуйста, док! Ты должен сделать так, как я прошу. — В глазах у нее стояли слезы. — Это самый важный момент в моей жизни, — шепотом добавила она.

— Я знаю, любимая, но я не могу принуждать тебя. И никогда не смогу. Насилие — не любовь.

— Док, неужели ты не понимаешь? С твоей стороны это не насилие. Ты поможешь мне! — Она подошла к нему и обняла.

Дункан ощутил ее тепло, почувствовал, как сильно колотится сердце. Словно сладкая отрава, один запах ее тела опьянил его. Он вдруг вспомнил тот вечер… казалось, это было тысячу лет назад… но он помнил его, как будто это случилось только вчера… тот вечер, когда Олимпия привезла ее всю избитую, в крови…

— Док? — Она ждала ответа. Он долго-долго смотрел на нее.

— Хорошо, раз ты уверена…

В глазах ее он прочел облегчение, и она прошептала чуть охрипшим голосом:

— Да, конечно. Спасибо, док. — Она поцеловала его, затем, отстранившись, отвернулась. — Ты разденешь меня?

Целуя ее в шею, он расстегнул бюстгальтер и ощутил, как у нее перехватило дыхание. Мягко и нежно он повернул ее к себе.

— Ты так прекрасна, — шептал он, медленно расстегивая молнию на юбке. Билли даже не заметила, как она упала на пол. Белье было телесного цвета и создавалось впечатление, что на ней ничего нет.

Он начал расстегивать рубашку, но теперь она остановила его.

— Нет, дай мне.

Он увидел, что губы ее приоткрылись, обнажив белоснежные зубы.

Расстегнув рубашку, она сняла ее.

— У тебя очень красивое тело, — тихо промолвила она, ласково проводя рукой по кудрявым волосам на груди. Сжала его соски.

— Тебе нравится, док?

— И ты спрашиваешь? — Он прижал ее.

— Подожди. — Она отвела его руки. Она хотела дать ему то же чудесное, постепенно нарастающее чувство, которое он вызвал в ней. Она целовала его грудь, в то время как руки, скользнув вниз, начали расстегивать пряжку ремня и молнию на брюках.

Плотные темно-синие трусы не могли скрыть его возбужденную жаждущую плоть. Внезапно ее рука замерла, в глазах опять появился страх.

— Не торопись, — прошептал Дункан, едва касаясь ее.

Она молча кивнула, и он снова обнял ее. Целуя ее, он почувствовал, как напряжение постепенно уходит, уступая наплывающей страсти. Они покрывали друг друга жадными поцелуями — губы, лицо, шею… а его руки продолжали нежно ласкать ее грудь, сжимали соски, пока они не стали твердыми.

— Я не сделаю тебе больно, — сказали его губы.

— Да! — прошептала она, дрожа всем телом. Медленно, в последний раз его пальцы провели по груди и опустились ниже, лаская нежный плоский живот, затем провели по узким упругим бедрам. Не в силах оторвать глаз, она смотрела, как он опустился на колени и прижался к ней лицом, но, когда она ощутила прикосновение его влажного подвижного языка в чувствительной впадине в центре живота, от неожиданности ее тело конвульсивно изогнулось, словно через него прошел горячий поток.

Он услышал, как участилось ее дыхание — или она пыталась подавить стон отчаяния? Подняв голову, он старался заглянуть ей в глаза, но лицо запрокинулось и он ничего не увидел.

Осторожно прикусив ее трусики, он медленно стянул их вниз.

Теперь он видел ее всю.

Пальцы впились ему в плечи, и он услышал хриплый шепот:

— Помни, если я буду отбиваться…

— Я не остановлюсь, — пообещал он. Оставаясь на коленях, он поднял и опустил сначала одну ногу, потом другую. Теперь ему ничто не мешало, и она почувствовала, как жаркий огонь его языка поднимается вверх по ногам.

Вскоре его губы коснулись нежной кожи в низу живота, и он мягко, но настойчиво обхватил ее бедра. Его ноздри уловили опьяняющий запах ее женственности, исходящий от сладкого источника, сулившего ему пронзительное, восторженное полузабытье.

Стремление к нему было всепоглощающим. Коснувшись щекой мягких завитков, он жадно раскрыл губы навстречу этому источнику, встретившему его жаркой волной.

— Да! — простонала Билли. — О, как прекрасно, док! Как прекрасно!

Его пальцы и губы не переставали ласкать, вызывая в ней бурю чувственных эмоций.

Когда он остановился, она тут же открыла глаза и посмотрела на него удивленно и разочарованно.