Джудит Гулд - Навсегда

— Вот черт! Я-то хотел тебя удивить своим появлением, а ты, оказывается, меня поджидала!

С этими словами он вытащил из ведерка бутылку шампанского. Тут Стефани вышла из оцепенения. Взбешенная, она кинулась к нему и, схватив его за руку, повернула к себе.

— А какого черта ты тут делаешь?

— Веришь или нет, — сказал Джонни, сдирая фольгу с горлышка бутылки, — именно этот вопрос я собирался задать тебе.

Стефани уже забыла, как умел раздражать, выводить из себя Джонни. Они сидели друг против друга за журнальным столиком. Она была сама холодность. Подчеркнуто прямая посадка, руки сложены на груди. А он был беззаботен и совершенно расслаблен, чувствовал себя вполне как дома.

Она не притронулась к шампанскому, которое он налил в ее бокал. «Лучше умру от жажды» , — думала Стефани.

— Это нехорошо, что же, выливать такое дорогое шампанское? — дразнил Джонни.

Не получив ответа, он пожал плечами, отпил из своего бокала и удовлетворенно вздохнул.

— О! — проурчал он, закинув ноги на стол. — Теперь я чувствую, что живу. Первоклассное вино, трехразовое питание и крыша над головой. И настоящая амазонка в придачу.

— Джонни, заткнись, — оборвала его Стефани, — если ты хочешь мне что-то сказать, говори и выметайся побыстрее отсюда! У меня неподходящее настроение для твоих штучек.

А он, зевнув, лениво поболтал шампанское в бокале, словно хотел еще больше ее завести. Пузырьки, поднимаясь к поверхности, лопались, превращаясь в маленькие душистые брызги.

— У тебя нет еще этого чудесного шампанского? — снова зевнув, проговорил он. — Ты же знаешь, как всегда бывает с этими бутылками с вогнутым дном. Только войдешь во вкус — а она уже пустая.

Стефани разозлилась по-настоящему. Джонни талантливо умел приводить ее в ярость — и, казалось, что он еще больше преуспел в этом за то время, пока они не виделись.

Она старалась сдерживаться.

— На твоем месте я не стала бы так беспокоиться по поводу шампанского, Джонни. Потому что этот бокал — единственный, который ты здесь выпьешь. Допивай и…

— Шампанское нельзя пить залпом, надо наслаждаться каждым его глотком.

— Джонни, если ты не уйдешь — сейчас, сию минуту — мне придется вызвать охрану.

— Ради Бога, — он приглашающим жестом указал на телефон. — Набери три девятки и три единицы. Думаю, иностранному вольнонаемному легиону полковника Клинка понадобится не больше трех минут, чтобы отреагировать на твой звонок.

Она обдала его презрительным взглядом.

— Да уйдешь ты наконец?

— Давай, звони в гестапо, — сказал он спокойно. — Тебя никто не держит. — Он, не убирая со стола ног, закинул одну на другую, устраиваясь поудобней. — Если вы боитесь, что я раскрою вас, мисс Уилльямс — по-моему, тебя так зовут на сей раз? — то я хочу вас уверить, что никогда не позволю себе сделать этого. — Он подмигнул и хитро улыбнулся.

Краска отлила от ее лица.

— Ты не посмеешь сделать этого! — прошептала она. Его брови поднялись в насмешливой озабоченности.

— Ты что-то побледнела. С тобой все в порядке?

— Нет! Со мной не все в порядке! — Стефани чувствовала, что еще немного — и она не выдержит. Но внезапно она ощутила спокойствие и откинулась на спинку дивана. — Чего ты от меня хочешь, Джонни?

— Как чего? Готовности к переговорам. По-моему, это не так уж сложно.

— Готовности к переговорам? — вяло переспросила она.

— То есть ты рассказываешь мне, что ты узнала, а я рассказываю тебе, что узнал я.

— Ты узнал! Не смеши меня!

Он пожал плечами.

— Ну что ж, давай, иди своим путем, — вздохнул Джонни. — Только потом не говори мне: почему же ты меня не предупредил, Джонни.

Стефани упрямо сжала зубы. Если он думает, что она сейчас вот так сразу и спросит: «А о чем ты должен меня предупредить?», то он может ждать этого до второго пришествия.

— Единственное, что я хочу узнать, — сказала она наконец, — это как ты догадался, что тебе нужно пробраться сюда, в Ситто-да-Вейга.

— Куда направляет свои стопы де Вейга, туда направляю свои стопы и я, — торжественно продекламировал Джонни и подлил себе шампанского.

— Может, тебе лучше взять бутылку с собой и умотать отсюда? — промолвила Стефани, воплощенная любезность. — Джонни, если ты не понимаешь, я тебе скажу: мне еще надо поработать.

— Веришь или нет, мне тоже. Это будет стыдно, если меня уволят после месяца работы.

— Месяца? — прошептала она в изумлении, не веря своим ушам. — Ты здесь уже месяц?