Хеннинг Манкелль - Мозг Кеннеди

— Он был один?

— Один.

Правду ли говорит Аделинью? У Луизы возникли сомнения. Не было ли рядом с Хенриком другого, невидимого человека?

Аделинью, похоже, понял, почему она замолчала.

— Он приезжал один. Зачем мне врать? Лгать у могилы покойного — не лучший способ отдавать дань его памяти.

— Как он нашел тебя?

— Благодаря моему другу Раулю. Он гордится своим именем. Его отец, которого тоже звали Рауль, был на том самом корабле — как он там назывался? — доставившем Фиделя и его друзей на Кубу, где они начали свою освободительную борьбу.

— «Гранма».

Он кивнул.

— Верно, «Гранма». Из-за течи яхта грозила пойти ко дну. Люди страдали от морской болезни, зрелище удручающее, не иначе. Но обманчивое. Через несколько лет они прогнали Батисту и американцев. Только называли их не американцами, а «янки». Yankees gо home. Этот боевой клич облетел весь мир. Сегодня наше правительство ковриком стелется перед этой страной. Но когда-нибудь мы откроем всю правду. Как они помогали бельгийцам и даже португальцам втаптывать нас в землю.

— Как Хенрик вышел на доктора Рауля?

— Доктор Рауль не только блестящий гинеколог, которого женщины любят за то, что он относится к ним с большим уважением. Он еще и горит ненавистью к крупным фармацевтическим компаниям и их исследовательским лабораториям. Не ко всем, не везде. Даже в этом мире существует жестокое противостояние между доброй волей и жадностью. Эта борьба не прекращается ни на минуту. Но доктор Рауль утверждает, что жадность одерживает победу. Все время, каждую секунду жадность завоевывает новые позиции. Во времена, когда миллиарды за миллиардами долларов и метикалов бешено тратятся на что угодно, в погоне за чистейшей зеленью, жадность уже на пути к мировой гегемонии. Трудные слова, я их выучил только на старости лет. Теперь жадность нацелена на крошечный вирус, распространяющийся по миру как чума. До сих пор никому не известно, как он возник, хотя можно предположить, что это обезьяний вирус, сумевший преодолеть горные пики иммунитета и проникнуть в человека. Не затем, чтобы истребить людей, а чтобы поступить так же, как ты и я.

— Что это значит?

— Выжить. Маленький, слабый вирус больше ничего не желает. У вирусов нет сознания, и вряд ли их можно обвинить в понимании разницы между жизнью и смертью, они делают только то, на что запрограммированы. Выжить, произвести новые поколения вирусов, имеющих ту же цель — выживание. Доктор Рауль говорит, что в принципе этот крошечный вирус и человек должны стоять на разных берегах реки жизни и махать друг другу рукой. Знамена, реющие в воздухе, должны говорить на одном языке. Выживание. Однако это не так, вирус вызывает хаос, как автомобиль без шофера на дороге. Доктор Рауль утверждает, что все дело в другом вирусе, и называет его «вирус жадности первого типа». Распространяется он столь же быстро и смертелен, как коварная болезнь. Доктор Рауль пытается бороться с жадностью, с вирусом, тайком заражающим кровь все большего числа людей. Он посылает ко мне тех, кому доверяет. Хочет, чтобы они узнали про «болезнь жестокости». Эти люди приезжают сюда, и я рассказываю, как еще в пятидесятые годы из живых людей вырезали органы. Как выкрадывали людей из собственных домов, заражали разными болезнями, а потом использовали как подопытных мышей или обезьян. Такое происходило не только при безумных политических режимах, вроде немецкого при Гитлере. Это происходило и после войны и происходит сейчас.

— В Шаи-Шаи?

— Никто не знает.

— Могли Хенрик напасть на какой-нибудь след?

— Думаю, да. Я велел ему соблюдать осторожность. Есть люди, готовые на все, чтобы скрыть правду.

— Он когда-нибудь говорил с тобой о Джоне Кеннеди?

— Об убитом президенте и его исчезнувшем мозге? Он был весьма начитан.

— Он объяснил, почему так одержим этим событием?

— Собственно, дело не в событии как таковом. Президентов убивали и будут убивать. Каждый американский президент сознает, что против него направлено множество невидимого оружия. Хенрика интересовал не мозг. Он хотел знать, как все случилось. Пытался понять, как ведет себя человек, чтобы что-то скрыть. Шел вспять, чтобы научиться идти вперед. Поняв, как поступали высшие политические инстанции, чтобы скрыть что-то, он бы научился их разоблачать.

— Я знаю, в Шаи-Шаи он видел нечто такое, что изменило его.

— Он так и не вернулся сюда, хотя обещал. Доктор Рауль тоже не знал, что с ним произошло.