Лорел Гамильтон - Арлекин

–Цирк - самое безопасное место, которое у нас сейчас есть на ближайшие дни.

–Боишься, - сказала я.

–Страшно то, что я могу подвергнуть опасности детей, которым преподаю. Если все не закончится до понедельника, мне придется взять отпуск.

Казалось, что он спрашивает мое мнение обо всем этом, и я не знала, что ему сказать, зато Мика знал.

–Мы все были расстроены происшедшим. Может, стоит поспать.

Ричард закивал, слишком быстро, слишком часто. В подземельях были комнаты для гостей. Еще была кушетка в гостиной, достаточно широкая, чтобы он мог на нее польститься. Итак, почему он пришел к нам?

–Я могу остаться? - спросил он, не глядя на нас.

–Да, - ответил Мика.

–Да, - кивнула я.

–Натаниэл? - вопросительно посмотрел он.

–Я не доминант, у меня нет права голоса

–Это просто вежливость, - отозвался Ричард.

–Спасибо, - сказала я, - за это. Я это ценю.

–Я тоже, - отозвался Натаниэл, - но ты не должен был спрашивать. Эта кровать была прежде твоей, чем моей.

Это было странным, но Ричард улыбнулся.

–Хорошо, что хоть кто-то помнит это.

Он не казался сердитым, когда говорил это. Он взял чемодан и пошел к кровати. Он прошел мимо, и все мы следили за ним взглядом. Он поставил чемодан рядом с большим шкафом в углу, где была наша запасная одежда. Сначала он снял куртку и повесил ее на вешалку в шкаф. Потом достал рубашки, носки и нижнее белье и спрятал в ящик. Он вел себя так, будто нас вообще не было в комнате. Мы снова переглянулись. Это был просто фантастический, суперцивилизованный Ричард. Что, черт возьми происходит?

Мика начал вытаскивать покрывало, давая мне понять, что нужно вынуть его из-под нас, чтобы мы смогли им прикрыться. Он был прав, предусмотрительность одна из его лучших черт. Мы все трое разместились под шелковыми простынями, когда Ричард распаковал все вплоть до банных принадлежностей. Он оставил дверь в ванную широко открытой, так чтобы полоса света была шире, затем прошел к двери и выключил верхний свет. Это было настолько нормальным, что напугало меня. Я не видела его разумным месяцами, может даже годами. Мои плечи напряглись на пистолете. У меня было чувство затишья перед бурей, но я не могла с уверенностью сказать была ли это реальная тревога или только ее видимость. мы могли бы разделить с Ричардом мечты, чувства и мысли, но сейчас мы оба были напряжены, как никогда. Мы отстранились друг от друга метафизически настолько, насколько могли бы быть связаны метками Жан-Клода. Так было всем проще.

Ричард прошел к кровати, не поднимая на нас своих хмурых глаз. Он сел на кровать около меня. Мы трое отодвинулись, чтобы дать ему место на кровати. Он должно быть почувствовал движение, но не отреагировал. Он снял ботинки и остался в одних носках. Когда он снял футболку, перед моими глазами раскинулась мускулистая поверхность его спины. Кончики его волос ласкали кожу.

Я боролась с желанием потрогать его. Я боялась того, что может случиться. Боялась, что он это неправильно поймет.

Ему пришлось встать, чтобы расстегнуть пуговицу на поясе джинсов. Щелчок расстегнувшийся кнопки отозвался судорогой в моем теле. Ричард был человеком, который показал мне всю прелесть этих кнопок.

Рука Мики обвилась вокруг моей талии, привлекая меня к его телу. Он ревнует?

Ричард колебался. Нагота для оборотней была от природы вторична, но ему явно не хотелось обнажаться перед моими мужчинами. Он этого не делал. Он снял джинсы одним резким движением. Если он и носил нижнее белье, сейчас его на нем не было. Вид его наготы сделал со мной то, что делал всегда: я перестала дышать и могла думать только о том, чтобы его коснуться. Чтобы меня победить, Ричарду достаточно было просто раздеться, и любая моя воинственность пропадала начисто. Я даже спорить с ним не могла, когда он так потрясающе выглядел.

Он дал джинсам упасть на пол и повернулся к кровати. Его глаза были все еще печальными, а волосы рассыпались вокруг лица. Он наконец нашел и встретился взглядом с моими глазами. Я пыталась сохранить выражение лица. Я позволила ему увидеть, насколько я его считаю красивым в его наготе. Даже рядом с Микой, обнимающим меня, Ричард был красив.

Он улыбнулся, наполовину застенчиво, наполовину своей обычной улыбкой. Ричард, который знал, насколько я его люблю, и сколько он для меня значит. Он приподнял простынь и скользнул под нее. Он был достаточно высок, чтобы взобраться на кровать без посторонней помощи.

–Подвиньтесь, пожалуйста. - Попросил он.