Лорел Гамильтон - Арлекин

–Ты считаешь, что я была неправа, когда заставила Хэвена вернуться в Чикаго?

–Нет, он напугал меня, но ты все еще нуждаешься во льве, и они знают это.

–И что это значит? - спросила я.

–Двое из львов, которых он тебе прислал, были девственниками. - Сказал Натаниэл. - Ты суккуб, Анита. Тебе не стоит общаться с девственниками.

–У тебя должно быть был жуткий опыт, раз ты так ценишь хороший секс, - заметил Лисандро.

Натаниэл кивнул.

–Я так же хотел сказать, что мы так и не встретили льва, который был бы достаточно сильным во всех отношениях.- Он взглянул на прислонившегося к звери охранника. - Некоторые из них были жестоки в человеческом виде, но все мы живем в мире, где оружие и секс, и насилие всех видов окружают нас. Нам нужен кто-то, кто не заставит нас чувствовать себя растлителями малолетних.

Мы уставились на Натаниэла.

–Что? - спросил он.

–Это то, что ты чувствуешь ко всем им, даже к Джастину? - спросила я.

–Да, - ответил он.

–Джастин считает, что насилие имеет правила и ограничения. Тот факт, что он альфа для Джозефа, вредит им всем.

–Джозеф хорошо в бою, - отметил Лисандро.

–Но не настолько, как Ричард или Рафаэль.

–Или твой Мика? - переспросил Лисандро.

–Я думаю, что Мика сделал бы все, чтобы сохранить своих людей в безопасности.

–Я слышал что-то такое, - откликнулся Лисандро.

Так, как мы говорили об одном из моих любимых, я не была уверена в своей объективности. Мика и я оба очень практичные люди. Иногда практичность и безжалостность - разные названия для одного и того же.

–Вы оба говорите, что думаете, будто Джозеф сделал бы, что требуется.

–Единственная вещь, что поддерживает его прайд в сохранности - в стране слишком мало львов-оборотней. Кошачью ликантропию обычно сложнее подхватить, чем любую другую, - сказал Лисандро.

–Любая ликантропия хладнокровных еще менее заразна, - заметил Натаниэл. Лисандро кивнул.

–Это так, но все равно львов слишком мало в стране. К тому же ближайшие живут в Чикаго.

–Они не пойдут на слияние. Жан-Клод и я не дадим им это сделать, - сказала я.

–Неужели ты не видишь, Анита, что ты и Жан-Клод - гарантия того, что слияния не будет, а не Джозеф. Это подрывает его власть, - сказал Лисандро.

–Никто из Чикаго не нападет на него теперь, - ответила я.

–Да, но если в Чикаго поняли, что он слаб, могут быть и другие, что это поймет.

–Я не знала, что есть прайды кроме этих двух.

–Один на Западном Побережье, один на Востоке, - ответил Лисандро.

–Это оттуда Джозеф пригласил последнего кандидата? - спросила я.

–Прайд Ист-Коуста, да. Но ты отвергла его так же, как и остальных.

–Я не могу дать вам право искать мне льва, Лисандро. Это противоречит политике невмешательства между различными группами оборотней.

–Не для тебя, - сказал Лисандро. - Помнишь, как Джозеф просил тебя не оставлять здесь Хэвена. В тот момент он попросил у тебя защиту для себя и своего прайда, попросил, чтобы ты вмешалась. Ты Нимир-Ра для леопардов и Лупа для волков, ты никак не была связана со львами. Как только он попросил защиты, он дал тебе связь со своими львами.

–Я не думаю, что Джозеф имел в виду именно это, - возразила я.

Лисандро пожал плечами.

–Не имеет значения, как ему все это виделось, но дело обстоит именно так.

Я не знаю, что бы я ему ответила, но в это время в дверь постучали. Лисандро отступил к нам, как хороший телохранитель. Его рука прошлась вдоль его спины, и я уже знала, что там есть оружие.

–Кто там?

–Реквием. Жан-Клод просил, чтобы я пришел сюда.

Лисандро взглянул на меня. Я поняла, что он спрашивает моего разрешения. Я ценила его именно за это. Я на самом деле не хотела видеть Реквиема сегодня вечером. Я все еще тушевалась из-за того, что он добавился к моему меню. Он был из Англии, так что был одним из тех, кто успел столкнуться с Арлекином лично и не так давно. Он был нам нужен. Или я просто так думала, но я кивнула Лисандро, чтобы он его впустил.

Реквием вплыл в своем длинном и таком же черном, как его волосы, плаще. Он был единственным вампом из тех, кого я когда-либо встречала, кто носил плащ.

Байрон скользил позади него, неся в руках полотенце, казалось, чем-то наполненное. На нем не было ничего кроме стрингов. И они все еще были полны деньгами. Он усмехнулся в мою сторону.

–Привет, голубка.

–Привет, Байрон.

Он всегда говорил, будто только что сошел с экрана старого доброго британского фильма: все у него «ласковый мой» да «голубка». Он ко всем так обращался, ничего личного. Он перекинул полотенце через спинку кушетки возле меня. Внезапно меня окатило дождем денег.