Лорел Гамильтон - Арлекин

–Легко? Ему перервали горло.

–Я видела двоих вампиров и нескольких оборотней, которые смогли вылечиться от такой же раны.

На его лице читалось недоверие.

Я положила руку на грудь и выдала клятву бойскаута. Это заставило его улыбнуться.

–Ты ведь никогда не была бойскаутом.

–Я даже герлскаутом не была, но это не значит, что я говорю неправду. - Я улыбнулась, надеясь, что это заставит и его тоже продолжать улыбаться.

–Вылечить такую рану было бы сложно.

Я кинула.

–Сложно, но не для всех. Есть некоторые положительные моменты в том, чтобы быть оборотнем.

–Мика рассказал мне о некоторых из них. Он и Натаниэл ответили на большую часть моих вопросов.

–Они это могут.

Он посмотрел мимо меня на дверь. Я не стала проверять, куда он смотрит. Мика и Натаниэл постарались предоставить нам максимум уединения, не выходя из комнаты. Они присутствовали на протяжение всего нашего разговора. Черри вышла. Я не слышала, как она уходила.

–Врачи настаивают на вакцине, - сказал Питер.

Я посмотрела на него.

–Это их мнение.

–А что сделала бы ты? - спросил он.

Я покачала головой.

–Если ты достаточно взрослый, чтобы спасать меня, то ты и вполне вырос, чтобы принимать такие решения самостоятельно.

Его лицо изменилось, не то чтобы он вот-вот заплакал бы, но было в этом что-то совершенно детское. Все подростки так умеют? Сначала ты кажешься взрослым, а в следующее мгновение выглядишь маленьким ребенком.

–Я всего лишь спросил, что ты думаешь.

Я покачала головой.

–Ответ на этот вопрос очень нужен Эдуарду, хотя должен был бы волновать твою маму. Эдуард говорит, что она бы выбрала вакцину.

–Она так и поступила бы. - Он сказал это с угрюмым видом. Когда ему было четырнадцать, он был очень капризным, видимо ничего не изменилось. Я задумалась, как Донна справляется с этим новым, взрослым Питером.

–Я скажу тебе тоже, что сказала Эдуарду: я не собираюсь вообще высказывать свое мнение.

–Мика говорит, что скорее всего у меня нет ликантропии, а значит и вакцина мне не нужна.

–Он в чем-то прав.

–Он сказал, что вакцина помогает в пятидесяти пяти процентах случаев, остальные сорок пять все равно становятся оборотнями. Они получают ликантропию из-за вакцины, Анита. Если я соглашаюсь на вакцину и она сработает, то это значит, что я останусь человеком и от меня все отстанут.

–Я и не знала о статистике, но зато ее знает Мика.

–Он говорит, что это его работа - знать.

Я кивнула.

–Он делает свою работу в коалиции так же тщательно, как мы с Эдуардом свою.

–Натаниэл сказал, что он неклассический танцор, правильно?

–Да, это так, - ответила я.

Он понизил тон почти до шепота, чтобы спросить.

–Т.е. он стриптизер?

–Да, - снова ответила я, стараясь не улыбаться. Со всем бардаком в его жизни он еще и отмечает, что мой парень стриптизер. Тогда я подумала, что может он не знает, что Натаниэл мой парень. Нет, мы ведь поцеловались, когда я вошла. Но в том объятии участвовала и Черри. О, черт, сейчас не время копаться в моей личной жизни.

–Мика рассказал мне о том, кем могут работать ликантропы. Медсестрами и врачами, если не афишировать свою сущность. Но в армию меня уже точно не возьмут, ни в одно подразделение.

–Они считают ликантропию инфекционным заболеванием, так что скорее всего нет. - Мне припомнился разговор с Микой об одном слухе. Что вооруженные силы собираются набрать спец подразделение из оборотней. Но это был всего лишь слух. Даже нельзя точно отследить, кто его пустил. Живой телеграф.

–Ты воспользовалась вакциной?

–Они мне не предлагали. Для меня это уже слишком поздно, Питер. Я уже носитель.

–Но ты не ликантроп? - Спросил он.

–Я не покрываюсь раз в месяц мехом, вообще ни разу не покрывалась, так что нет.

–Но у тебя в крови четыре штамма сразу. Ведь теория вакцины основана на том, что такое невозможно.

Я кивнула и пожала плечами.

–Я - медицинское чудо, что я еще могу сказать?

–Если бы я смог вылечить подобное и при этом не покрываться мехом, это было бы чудом.

–Твой анализ крови все еще под большим вопросом. Ты все еще можешь оказаться оборотнем.

Он нахмурился.

–Наверное. - Его лицо снова стало совсем юным, но теперь оно было испуганным. - Почему ты не хочешь помочь мне с решением?

Я наклонилась к нему поближе.

–Это то самое, что и подразумевается под «быть взрослым», Питер. Одно проистекает из другого. Если ты играешь в восемнадцатилетнего, то решать должен именно ты. Если хочешь сделать чистосердечное признание о своем возрасте, то сразу же подпадешь под категорию ребенка. Они все решат за тебя.