Лорел Гамильтон - Арлекин

Реквием запахнул плащ, накинув капюшон, оттеняя лицо. Он позволил мне еще раз взглянуть на его лицо, в его глаза, и сказал:

Предстала бледная как смерть

Мне воинская сила,

Крича: - La Belle Dame sans Merci

Тебя пленила!

(«La Belle Dame sans Merci» Джон Китс, перевод Сергея Сухарева - прим. Переводчика)

Дольф посмотрел на меня, потом на вампира. Реквием скользнул к двери - сплошь черный плащ и меланхолия. Дольф обернулся назад ко мне.

–Я не думаю, что ты ему так уж нравишься.

–А я не вижу в этом проблемы, - ответила я.

–Ему бы занавес, - заметил Эдуард, прислонившись к двери. Так он себя вел только тогда, когда играл в Тэда Форрестера.

–Что-то вроде того, - откликнулась я.

–Ты и с ним трахаешься? - спросил Дольф.

Я посмотрела на него взглядом, соответствующим вопросу.

–Это, черт возьми, не твое дело.

–Это да, - ответил он и посмотрел на меня тем взглядом, полным неодобрения.

Я впилась в него глазами, хотя крутой взгляд очень трудно изображать, лежа на больничной койке и увитой трубками. Это всегда заставляет вас чувствовать совершенно беспомощными. Трудно выглядеть устрашающе, когда чувствуешь себя больным и несчастным.

–Я сказала только то, что хотела сказать, Дольф.

–Ты всегда кидаешься в оборону, когда нужно просто ответить «да», - сказал он. Неодобрительный взгляд резко стал злым.

–Я всегда встаю в оборону, когда кто-то задает мне вопрос о том, кого я трахаю. Когда пробуют спрашивать, встречаюсь я с кем-то или тем более любовники ли мы. Попробуй быть повежливее. Это все так же не твое дело, но я готова ответить на все твои вопросы, если ты постараешься не поднимать эту тему.

Он втянул воздух и очень медленно выдохнул. Олаф был выше, но Дольф массивнее, крепче, сложенный так, как были сложены борцы старого образца еще до того, как они увлеклись боди-билдингом. Он прикрыл глаза и еще раз вдохнул. Выдохнул и сказал:

–Ты права. Да, права.

–Рада слышать, - ответила я.

–Так ты с ним встречаешься?

–Да, я с ним вижусь.

–И что же ты делаешь на свиданиях с вампиром? - Интересно, это был именно вопрос, или попытка пошутить.

–В общем-то то же самое, что и с любым другим парнем, за исключением некоторых по-настоящему захватывающих моментов.

Ему потребовалась секунда, и вот он уже уставился на меня. Сначала он попытался нахмуриться, но у него ничего не вышло, и он рассмеялся, покачав головой.

–Терпеть не могу то, что ты встречаешься с монстрами. Терпеть не могу то, что ты с ними трахаешься. Я думаю, что это очень сильно тебя компрометирует, Анита. Думаю, теперь тебе будет сложнее разобраться в том, когда нужно прислушаться к здравому смыслу, а когда пойти на поводу у чувств.

Я кивнула и поняла, что животу от этого не сладко. Я что не настолько быстро заживаю?

–Мне жаль, что ты воспринимаешь все именно так.

–Ты даже не станешь отрицать?

–Я не собираюсь реагировать на твои провокации. Тобой движут твои чувства, эмоции, а мной нет. Я не забываю о людях, Дольф. Я делаю все, что от меня зависит, чтобы люди, вампиры и оборотни жили в нашем городе, не причиняя друг другу неудобств.

–Я слышал, что ты все еще встречаешься с тем учителем, Ричардом Зееманом.

–Да. - Я сказала это решительно, но стараясь об этом не думать. К моей радости в полиции не знали, что Ричард оборотень. Хотел ли он рассказать свой секрет? Я провела рукой по бинтам на животе, чтобы хоть как-то отвлечься и понять, действительно ли я так напряглась только из-за ран. Надуюсь, что так.

–Я спросил тебя когда-то, встречаешься ли ты с людьми, а ты сказала, что нет.

Я старалась не выглядеть слишком расстроенной или настороженной. Это была часть мира Ричарда, часть его игры.

–Вероятно, ты спрашивал в тот момент, когда мы в очередной раз разошлись. Мы постоянно сходимся и расходимся.

–Но почему?

–А почему ты задаешь вопросы только о моей личной жизни и моих возлюбленных? Ведь у нас где-то там ходит очумевший вампир, которого нам предстоит поймать.

–Чтобы убить, - добавил он.

Я кивнула.

–Чтобы убить, итак, почему же ты интересуешься только тем, с кем я встречаюсь?

–А почему ты не желаешь отвечать на мои вопросы о Зеемане?

Мы вступили на опасный путь. Дольф ненавидел монстров, всех монстров. Его сын встречался с вампиршей, которая пыталась уговорить его присоединить к ней в вечной «жизни». Это заставило Дольфа очень серьезно поменять свое отношение ко всем «сверхъестественным гражданам», из просто циничного оно стало совершенно нетерпимым. Он знает о Ричарде или только догадывается?