Лорел Гамильтон - Арлекин

–Олаф - специальный агент. Он убийца, и солдат, и призрак, и он хорош во всех этих ипостасях.

–Не хорош, - вмешался он. - Лучший.

–Это вы обсудите с Эдуардом, но он хорош, Клаудия. Он может помочь мне разыграть эту партию, поскольку он и раньше был… полезен. - Я облизнула губы. - Но никакая женщина, подходящая под описание, не должна ни при каких обстоятельствах оставаться с ним наедине.

–Почему? - спросила она.

–Я же дал слово, - возмутился Олаф.

–Я буду воспринимать тебя, как только завязавшего алкоголика, Олаф. Только давай постараемся тебя не искушать, хорошо?

–Мы убьем этих двоих женщин вместе, так? - спросил он.

Я облизнула губы, которые внезапно пересохли, и кивнула.

–Думаю, да.

–Тогда остальные меня не соблазнят.

Обычно я делала в вампах пару аккуратных дырочек серебряными пулями, пока на дворе день. Можно было и кол в сердце на старинный манер. Но они были Арлекином. И приходилось рассматривать их, как очень сильных, очень могущественных вампов. А это значит, что нам предстояло сначала выстрелить в них, потом отрубить им головы, вырезать сердца и сжечь по отдельности. А пепел рассеять на проточной водой, если мы конечно будем настолько параноиками. Или это не паранойя, а просто осторожность? Этим двум вампам почти удалось убить Жан-Клода, Ричарда и меня на расстоянии, используя только свою силу, которую я до того момента даже не замечала. Паранойей это не было. Это была просто грязная, очень грязная работа с обезглавливанием и вырезанием сердца. Были охотники на вампиров, которым было слабо так поступить. У меня бы хватило воли? Да. Я позволила бы Олафу мне помочь? А кого еще я могу добровольно на это подписать? Эдуард сделал бы это, если бы я попросила, но по правде говоря, Олаф лучше разбирался в расчленении тел. Я думаю, тут дело в практике, а у Олафа она большая.

–Что ты подразумеваешь, когда сравниваешь его с алкоголиком? - Спросила снова Клаудия.

–Расскажи ей, Эдуард. А я пока схожу за бумагами.

–Не без охраны, нет, - отозвался он.

–Хорошо, - ответила я, - приставьте ко мне охрану.

–Где документы? - просил он.

–В моем кейсе в офисе Жан-Клода.

–Ты не пойдешь в Цирк Проклятых без меня, Анита.

–Или без меня, - добавил Олаф.

–Если бы я добавил в список еще и себя, ты бы сильно разозлилась? - спросил Питер.

Я хмуро посмотрела на него.

–Да.

Он усмехнулся мне. Он был чересчур рад быть здесь со своими пистолетами и ножами, рассованными по его телу. Он тоже был в черной футболке, но хотя бы джинсы на нем были синие, а жилетка была из черной кожи. Ботинки были коричневыми, как у Эдуарда, настоящие сапоги ковбоя, не ботинки даже, такие вы не сможете просто так носить, пританцовывая, как Олаф свои. Хотя тот факт, что на Олафе были классические ботинки, являлся интересным сам по себе, по крайней мере для меня.

–Мне надо с ними посоветоваться, - сказала Клаудия.

–Никто не спросит твоего мнения, женщина, - огрызнулся Олаф.

–Давай выясним это прямо сейчас, - прервала их я, - Клаудия - один из руководителей, нравится тебе это или нет, но я доверяю ей свою жизнь.

–Она почти допустила, чтобы тебя убили.

–А ничего, что я не раз попадала в больницу в Нью-Мексико, когда ты прикрывал мне спину?

Гнев залил краской его лицо, губы сжались, взгляд стал резким.

–Не стоит задирать Клаудию, если сам не смог добиться лучшего. - Когда я это говорила, я понимала, что пожалею о сказанном.

–Я могу добиться гораздо большего, чем любая женщина.

–От дерьмо, - возмутилась я.

–Анита, - позвала Клаудия.

–Да, - отозвалась я.

–Позволь мне доказать.

Я вздохнула.

–Это очень мило, что вы с Олафом решили это все проделать, но не сейчас. Я знаю двух вампов, похожих на тех, на которых у меня есть ордера.

–Ты знаешь, где они могут быть? - спросил Эдуард.

–Я видела, как соскользнула на пол брошюра той гостиницы, в которой они были в моем видении. Если они еще не проснулись, нам стоит взять в руки свои задницы и найти их. - Я взглянула на Олафа. - Если ты будешь меня задерживать устраивая дуэли с моей охраной, тогда мы сегодня точно до вампов не доберемся. Они очень сильные, так что нам еще предстоит отрезать им головы и вырезать сердца.

–Как это было в Нью-Мексико, - проговорил он, и было в его голосе какое-то нетерпеливое мурлыканье.

Я кивнула, проглотив свои чувства вместе с приступом тошноты.

–Да.

–Что вновь с тобой поохотиться, Анита, я могу позволить этой думать все, что она захочет.