Том Клэнси - Медведь и Дракон

«Эволюции» – так, узнал Грегори, на военно-морском флоте называют швартовку корабля – были интересными, но ничего необычного, хотя шкипер выглядел успокоившимся, когда все это осталось позади.

– Стоп машины! – скомандовал капитан машинному отделению и смог, наконец, перевести дыхание. Улучшившееся настроение капитана, заметил Грегори, разделили все присутствующие на мостике.

– Капитан? – спросил бывший армейский офицер.

– Да?

– Объясните мне наконец, что происходит?

– Разве это не очевидно? – удивился Блэнди. – Мы ведём войну с китайцами. У них есть межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками. Я полагаю, что министр обороны хочет сбить их, если они запустят такую ракету на Вашингтон. Командующий Атлантическим флотом посылает крейсер с системой «Иджис» в Нью-Йорк, и я готов побиться об заклад, что Тихоокеанский флот принимает меры для защиты Лос-Анджелеса и Сан-Франциско. Возможно, Сиэтла тоже. Там много военно-морских кораблей и хороший запас оружия. У вас есть запасные копии вашего программного обеспечения?

– Конечно.

– Так вот, через несколько минут с берега на крейсера проведут телефонную связь. Мы примем меры, чтобы вы могли загрузить своё программное обеспечение всем кораблям, которые нуждаются в нём.

– О, – тихо заметил доктор Грегори. Ему следовало давно догадаться об этом.

– Это «Красный Волк-4». У меня визуальный контакт с приближающимся китайским авангардом, – доложил по радио командир танкового полка. – Примерно в десяти километрах к югу от нас.

– Очень хорошо, – ответил Синявский. Значит, китайцы находятся именно там, где их ожидают Бондаренко и его американские помощники. Отлично. На его командном пункте находились ещё два генерала, командир 201-й мотострелковой дивизии и командир 80-й. Командующий 34-й китайской ударной армией продвигается, должно быть, по предсказанному маршруту, хотя 94-я механизированная китайская дивизия повернула и приготовилась к атаке на восток, с позиции примерно тридцать километров к югу.

Синявский вынул старую изжёванную сигару изо рта и бросил её в траву, достал новую из нагрудного кармана гимнастёрки и закурил. Это была кубинская сигара, исключительная по своему мягкому вкусу. Командир его артиллерии стоял у противоположного конца стола, устланного картами, – если это можно назвать столом – две широкие доски, положенные на козлы. Впрочем, это идеально отвечало своему назначению. Недалеко от командного пункта были выкопаны укрытия на случай, если китайцам придёт в голову атаковать их артиллерией. Но самым важным были провода, проведённые к его пункту связи, расположенному в целом километре на запад – именно туда направят свой огонь китайцы, поскольку они ожидают, что он находится там. На самом деле на пункте связи находились всего четыре офицера и семь сержантов в бронетранспортёрах, закопанных глубоко в землю для безопасности. Их задача заключалась в том, чтобы восстановить всё, что удастся нарушить китайцам.

– Итак, товарищи, они сами движутся в нашу ловушку, а? – сказал он присутствующим. Синявский служил в армии двадцать шесть лет. Как ни странно, его отец не был военнослужащим. Он был профессором Московского государственного университета. Но с того момента, когда мальчик увидел свой первый фильм о войне, он знал, что это будет его профессией. Он проделал всю необходимую работу, учился во всех школах, изучал военную историю с маниакальным упорством, принятым в Российской, а до этого в Красной армии. Это будет его битва на Курской дуге, воспоминание о сражении, в котором Ватутин и Рокоссовский покончили с последней попыткой немцев возобновить наступление в России. Именно оттуда его Родина-мать начала длинный поход, который закончился в Берлине. Там тоже Красная армия получила блестящую разведывательную информацию, в которой говорилось о времени, месте и характере атаки германской армии. Это позволило нашим так хорошо подготовиться к германскому наступлению, что даже лучший из германских генералов, Эрих фон Манштейн, не смог сделать ничего, кроме как сломать свои зубы о русскую сталь.

«И здесь произойдёт то же самое», – пообещал себе Синявский. Его раздражало лишь то, что он вынужден сидеть в этой замаскированной палатке, вместо того чтобы вместе со своими солдатами драться на передовой. Однако нет, он больше не был капитаном, и его место здесь, где ему придётся вести битву на проклятой огромной карте.