Том Клэнси - Зубы тигра

– Что, они так же хорошо, как и ФБР, умеют вести полицейскую работу?

– Если честно, то нет. Разная подготовка, хотя с этим, в общем-то, сможет справиться любой нормальный человек...

Райан-младший перебил своего наставника:

– Чушь собачья. Копы очень даже неплохо умеют разбираться в людях. Это приобретённый навык. И ещё необходимо научиться задавать вопросы.

– Кто это говорит? – резко спросил Виллс.

– Майк Бреннан. Он был моим телохранителем. И многому меня научил.

– Что ж, хороший шпион тоже обязан разбираться в людях. От этого напрямую зависит сохранность его задницы.

– Может быть, но если хотите, чтобы во время разговора нельзя было отвести взгляд в сторону, то поговорите с моей мамой. А если нужно повесить лапшу на уши, то обращайтесь к кому-нибудь другому.

– Ладно, может быть, и так. А пока что покопайте ещё немного: не найдётся ли чего-нибудь старенького на нашего друга Фа'ада.

Джек повернулся к монитору. Сначала он перешёл к первой заинтересовавшей его беседе из перехватов. Немного подумал и возвратился к самому началу массива.

– Почему он не меняет телефоны?

– Возможно, из-за лени. Эти парни достаточно умны, но и у них бывают промахи. Появляются привычки. Они толковые, но не получают систематической подготовки, какую давали в КГБ и тому подобных конторах.

АНБ имело большой, но засекреченный пост радиоперехвата в Бахрейне. Он располагался в американском посольстве и подкреплялся американскими военными кораблями, которые постоянно бывали в том порту, но не воспринимались в тех местах как электронная опасность. Специалисты из АНБ, которые постоянно находились на них, перехватывали разговоры людей, улавливали даже наличие сотовых телефонов у людей, прогуливавшихся по набережной.

– Этот парень по уши в грязи, – заявил Джек буквально через минуту. – Это плохой парень, даю голову на отсечение.

– Помимо всего прочего, он всегда был хорошим барометром. Он говорит много такого, что мы находим весьма интересным.

– В таком случае кто-нибудь должен был заняться им всерьёз.

– В Лэнгли подумывают об этом.

– Насколько велика станция в Бахрейне?

– Шесть человек. Шеф, два полевых агента и трое служащих: связист и прочие.

– Это все? В том районе? Всего лишь горстка?

– Именно, – подтвердил Виллс.

– Проклятье. Я несколько раз спрашивал папу об этом. Но он только пожимал плечами и ворчал.

– Он приложил много сил для того, чтобы добыть для ЦРУ дополнительные фонды и штаты. Но Конгресс не всегда соглашался пойти ему навстречу.

– Скажите, а мы когда-нибудь контактировали с этим парнем? Говорили с ним, если можно так выразиться?

– В последнее время – нет.

– Почему же?

– Проблема кадров, – коротко ответил Виллс и тут же добавил: – Забавная штука – люди соглашаются работать, только если рассчитывают получить деньги. Ну, а мы не настолько важные типы, чтобы позволить себе такое.

– В таком случае почему ЦРУ не попросит местных полицейских заняться им? Бахрейн ведь дружественная страна.

– Дружественная, но они нам не вассалы. У них имеются свои представления о гражданских правах, не во всём совпадающие с нашими. Кроме того, нельзя же арестовать парня только за то, что он о чём-то знает и что-то думает. Вот если бы он действительно что-то сделал... Ну, вы сами видите, что мы не знаем, сделал он что-нибудь или нет.

– Но ведь можно же прицепить «хвост» к его заднице.

– И как ЦРУ сможет это сделать, имея только двух полевых агентов? – без тени язвительности спросил Виллс.

– Господи!

– Добро пожаловать в реальный мир, юноша. – Для выполнения такой задачи Управлению следовало завербовать несколько агентов, возможно, бахрейнских полицейских, но этого сделано не было. Возможно, командир станции тоже просил добавить ему людей, но полевых работников, говорящих по-арабски и имеющих соответствующий облик, в Лэнгли было не так уж много, а имеющиеся были заняты более важными вопросами.

Встреча состоялась точно по плану. Их ждали три машины, в каждой сидел шофёр, крайне редко что-то говоривший, да и то по-испански. Поездка прошла приятно; виды отдалённо напоминали родные места. Водитель вёл себя осторожно: не гнал машину и вообще не делал ничего такого, что могло бы привлечь к ним внимание. Они спокойно ехали вперёд. Почти все арабы курили сигареты, причём исключительно американских марок вроде «Мальборо». Мустафа тоже курил и, как и Мохаммед несколько дней назад, задавался вопросом: что сказал бы пророк по поводу сигарет. Вероятно, ничего хорошего, но ведь и плохого он о них тоже не говорил. И вообще ничего не говорил, верно? Значит, Мустафа мог курить, сколько захочется. В конце концов, проблема вреда для здоровья теперь волновала его не слишком сильно. Он рассчитывал прожить ещё четыре или пять дней, возможно, немного больше, если все пойдёт точно по плану.