Эрик Гарсия - Ящер [Anonimus Rex]

Но большой брат по-прежнему наблюдает за мной, каждый день, за каждым делом, и неважно, насколько глубоко въелись мне в печенку навыки расследования, на них по-прежнему красуется несмываемое клеймо: ЗДЕСЬ БЫЛ ЭРНИ. Какая досада, что его нет рядом со мной, особенно сейчас, когда так стремительно уходит из поля зрения такси Сары Арчер.

— Сверни здесь направо, — прошу я таксиста. От него сильно несет карри.

— Сюда? — Он уже готов съехать на главную дорогу, в то время как машина Сары заворачивает в темную аллею.

— Нет, нет, чуть дальше.

— За тем такси, что ли?

— Да, да, именно за тем такси.

— Вам нужно за этим такси?

— Пожалуйста. — В полном соответствии с моей обычной сдержанностью я не хотел, прыгнув в машину, сразу требовать от водителя следовать за тем такси! Так что пришлось мне последние пять миль поработать озвученным планом города и то и дело менять направление в последнюю секунду. К счастью, мой шофер оказался превосходным слушателем, чуть ли не чересчур. Уже дважды я случайно указывал ему на улицы с односторонним движением, и оба раза он, словно робот, был слишком сосредоточен на безукоризненном следовании моим инструкциям, чтобы обращать внимание на мелочи вроде правил дорожного движения. Ладно. Это не мой город, так что делаю, что могу.

— Где мы? — спрашиваю.

— Э-э?

— Где мы?

— Да, да. Отличная еда!

Хоть английский его не идеален, он, по крайней мере, теперь понимает, что я желаю следовать за тем такси, причем на расстоянии. А я, по крайней мере, могу ненадолго откинуться на сиденье, расслабиться и…

Такси останавливается.

— Тридцать три пятьдесят.

Стараясь особо не высовываться, я бросаю взгляд через переднее стекло. В ста футах Сара вылезает из своего такси и торопливо перебегает через дорогу. Я швыряю таксисту пятидесятку — одну из двух, у меня оставшихся, но у меня нет времени дожидаться сдачи, — и он, впечатленный столь щедрыми чаевыми, предлагает взамен доставить меня в одно известное ему место, где я смогу сэкономить деньги и насладиться приятным женским обществом.

Сара проворно и с удивительным изяществом скользит сквозь уличные тени. В сравнении с ней я чувствую себя ослом, ревущим и выдающим свое присутствие каждым неверным шагом. Я стараюсь держаться от нее не менее чем в пятидесяти футах, то и дело ныряю за мусорные баки или прячусь за углами домов, дабы оставаться незамеченным.

Озираясь по сторонам, я никак не могу отыскать названия улицы или номера дома; будто здесь по округе бродил сбитый с толку Гамельнский крысолов, у которого спутались все ноты, так что не крысы, а уличные таблички сорвались из своих бетонных кроваток и побежали за ним в счастливую страну, не настолько охваченную искусством граффити. Я знаю только то, что мы с Сарой не одни на этой улице. Хотя, возможно, мы здесь единственные добропорядочные граждане.

Еще через несколько углов и закоулков этой безумной окраины мы оказываемся перед домом, который я принял бы за старый склад, если бы не блеклая вывеска, на которой жирными кривыми буквами выведено: «ДЕТСКАЯ КЛИНИКА». Между двумя закрытыми пандусами виднеется вход под навесом, и как раз к этой еле освещенной двери и устремляется Сара. Нырнув за почтовый ящик, разукрашенный изречениями в стиле граффити и боевыми кличами местных банд, я с удовольствием узнаю, что Рейна является девчонкой Джулио, по крайней мере именно так было 18.09.1994. Надеюсь, у них и сейчас все благополучно.

Перспектива общения с обитателями еще одной больницы выглядит не более аппетитной, чем отвратительное рыбное суфле с мятой в «Тар-Пит-клубе», но с моей работой выбирать не приходится: зажмурься и лопай.

Перед Сарой отворяется дверь клиники — не могу сказать, то ли ключ у нее есть, то ли ей изнутри открыли, — и она проскальзывает внутрь. Медленно повторив десять раз «Миссисипи», я перебегаю дорогу и бочком пробираюсь ко входу, в то время как глаза мои выпрыгивают из орбит, стараясь не упустить из виду больницу, дорогу, тени, всю окружающую тьму.

Дверь закрыта, крепко-накрепко заперта на засов, и мгновенный осмотр здешних предосторожностей подсказывает мне, что на этот раз кредитной карточкой в качестве входного билета не обойтись. Прямое вторжение тоже исключается, хотя в некоторых отношениях для всех заинтересованных лиц было бы лучше, если бы я мог просто постучать в дверь этой клиники, известить о своем прибытии любому, кто бы там ни отозвался, и спросить, не сильно ли они будут возражать, если я поприсутствую на их посиделках, может, вставлю несколько реплик, запишу несколько разговоров, так сказать, в назидание потомству. К сожалению, я очень сомневаюсь, что мне удастся добиться своего, действуя подобным образом.