Стив Берри - Александрийское звено

— Библия была первой книгой, увидевшей свет, когда в пятнадцатом веке было усовершенствовано искусство книгопечатания. Гутенберг напечатал много экземпляров Библии, и это один из них. Как я уже сказал тебе сегодня, ты обязательно должен прочитать ее.

Гари смотрел на книгу, но Торвальдсен понимал, что парень просто не в состоянии оценить ее значение. Поэтому он сказал:

— Написанные здесь слова изменили ход истории человечества. Они дали иное направление развитию общества, низвергли многие политические режимы и возвели на пьедестал другие. Библия и Коран являются, возможно, самыми важными книгами на планете.

— Каким образом простые слова могут иметь такую власть?

— Главное — не просто слова, Гари, а то, как мы их используем. После того как Гутенберг начал печатать книги в массовом порядке, они стали быстро распространяться. Поначалу книги были весьма недешевы, но к тысяча пятисотому году они стали общедоступными. Более или менее свободный доступ к информации способствовал разнообразию мнений, возникновению дискуссий и критического взгляда на власть. Информация изменила мир, он стал другим. — Торвальдсен указал на Библию. — И все благодаря этой книге.

Он осторожно открыл обложку.

— Что это за язык? — спросил Гари.

— Латынь.

Торвальдсен провел пальцем по оглавлению.

— Вы умеете на нем читать?

Он улыбнулся изумлению, прозвучавшему в голосе мальчика.

— Меня учили латыни в детстве. — Датчанин постучал пальцем в грудь Гари. — И тебе тоже стоит ее выучить.

— Для чего?

— Хотя бы для того, чтобы прочитать эту Библию. — Он указал на оглавление. — Всего тридцать девять Книг. Евреи почитают первые пять: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. В них рассказывается история древнего израильского народа — от сотворения мира, Великого потопа, исхода из земли египетской и скитания по пустыне до того момента, когда на горе Синай Создатель сообщил свой Закон, содержащий условия союза-завета Бога с Израилем. Это настоящая эпопея.

Торвальдсен знал, как много значат для евреев эти священные тексты, равно как и следующие за ними разделы ранних пророков: книги Иисуса Навина, Судей Израилевых, Самуила и Царств. В них также рассказывалась история народа израилева — с того времени, когда он пересек реку Иордан, покорил земли Ханаанские, — история расцвета и падения многих его царств и поражений, которые они потерпели от рук ассирийцев и вавилонян.

— Эти книги, — сказал он Гари, — повествуют о том, как разворачивалась история еврейского народа за тысячи лет до появления Христа. Судьба этого народа была самым тесным образом связана с Богом и теми обещаниями, которые Он дал евреям.

— Но ведь это было так давно!

Торвальдсен кивнул.

— Четыре тысячи лет назад. И с тех самых пор арабы и евреи сражаются друг с другом из-за того, что каждый из них стремится доказать свою правоту.

Он медленно пролистал Книгу Бытия, нашел то место, ради которого пришел сюда, и прочитал его вслух:

— «И сказал Господь Авраму: …возведи очи твои и с места, на котором ты теперь, посмотри к северу и к югу, и к востоку и к западу; ибо всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки». — Торвальдсен помолчал, а затем добавил от себя: — Эти слова стоили еврейскому народу миллионов жизней.

Он молча перечитал шесть самых главных слов.

— К чему это вы?

Торвальдсен посмотрел на мальчика. Сколько раз Кай задавал ему тот же самый вопрос! Его сын не только исповедовал их веру, но вдобавок ко всему выучил латынь и прочитал Библию. Он был хорошим человеком и стал еще одной жертвой бессмысленного насилия.

— Важнее всего — истина.

«С места, на котором ты теперь…»

— Вы получали какие-нибудь известия от папы? — спросил Гари.

Датчанин вновь посмотрел на своего юного спутника и отрицательно покачал головой.

— Ни единого словечка. Он ищет примерно то, что сейчас окружает нас с тобой, — библиотеку. Ту, в которой может содержаться ключ к пониманию этих слов.

Внизу послышался какой-то шум. Дверь отворилась, и до их слуха донеслись голоса, один из которых Торвальдсен сразу узнал. Это был Альфред Херманн. Он подал Гари знак, и они торопливо отошли туда, где верхние книжные полки обтекали глубокую нишу окна, в которую они и шагнули. Нижняя часть библиотеки была скудно освещена причудливо составленным набором ламп, верхняя — погружена в тень. Он знаком велел Гари сохранять молчание. Мальчик кивнул. И они стали слушать.