Стив Берри - Александрийское звено

— Вам пора отправляться.

Они втроем направились в конец сквера, где их поджидал Джеспер с машиной Торвальдсена.

— Тебе тоже досталось, дружище? — спросил Малоун.

Мужчина лишь кивнул и улыбнулся. Накануне вечером Торвальдсен рассказал ему, что Джеспер едва выдержал два дня в компании Маргарет Херманн. Ее отпустили в субботу, когда датчанин и Гари вылетели обратно в Данию. Судя по тому, что поведал Торвальдсен относительно отца и дочери Херманн, их семейным отношениям было сложно позавидовать. Их связывали кровные узы, но ничего больше. Малоун прижал к себе сына и сказал:

— Я люблю тебя. Позаботься о маме.

— Она в опеке не нуждается.

— Не зарекайся.

Затем он повернулся к Пэм.

— Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

— То же самое я могу сказать тебе. Теперь мы по крайней мере знаем, как прикрыть спины друг друга.

Они не рассказали Гари о том, что произошло на Синае, и никогда не расскажут. Торвальдсен дал согласие на то, чтобы взять Хранителей под свою опеку и снабжать их средствами для поддержания монастыря и библиотеки. Уже имелись планы создания электронного архива манускриптов, кроме того, они договорились набрать новых достойных людей, в результате чего ряды Хранителей должны были значительно пополниться. Возможность оказать посильную помощь привела датчанина в восторг, и вскоре он намеревался лично посетить историческое место. Однако оно должно было оставаться в тайне.

Торвальдсен пообещал израильтянам, что все будет делаться к всеобщему удовлетворению, и, получив аналогичные заверения от президента Соединенных Штатов, евреи были вполне удовлетворены.

Пэм и Гари забрались в машину, а Малоун махал им вслед до тех пор, пока лимузин, направлявшийся в аэропорт, не растворился в густом автомобильном потоке. Затем он вернулся туда, где стоял Торвальдсен, наблюдающий за тем, как рабочие счищают копоть со стен здания.

— Умиротворение достигнуто? — спросил Хенрик.

Малоун знал, что имеет в виду его друг, и ответил в лад ему:

— Демоны изгнаны.

— Прошлое иногда и впрямь способно разъесть душу.

Малоун согласился.

— Или — стать твоим лучшим другом.

— Будет просто потрясающе узнать, что хранится в библиотеке.

— Настоящие сокровища.

Малоун смотрел, как рабочие в комбинезонах с помощью пескоструйного аппарата удаляют сажу со стен дома, возведенного еще в шестнадцатом веке.

— Здание будет не хуже, чем тогда, когда оно было построено, — заметил Торвальдсен. — А уж о начинке позаботишься сам. Много книг придется покупать!

Малоуну уже не терпелось заняться этим. Ему нравилось быть продавцом книг. Однако из событий последних дней он вынес важные уроки. Он вспомнил о том, через какие опасности пришлось пройти всем трем Малоунам. Вот что действительно имело значение. Он указал на здание.

— Все это не так уж важно.

Датчанин понимающе улыбнулся.

— Это всего лишь вещи, Хенрик. Всего лишь вещи.

День труда отмечается в США в первый понедельник сентября.

Александрийский Мусейон (греч. museion — храм муз) — совокупность научных и учебных учреждений, один из главных центров науки и культуры древности. Основан в Александрии в начале III в. до н. э., ликвидирован римским императором Аврелианом в 272–273 г. Его составной частью являлась Александрийская библиотека.

Эпифания (от греч. эпифайномай — являться, показываться) — в традиционном понимании — зримое или слышимое проявление некоей силы, прежде всего божественной или сверхъестественной, внезапное озарение. Также — богоявление.

На монетах Египта времен Александра Македонского он изображался с двумя рогами — знаком священного барана бога Хнума.

Имеется в виду парк Эпкот (Орландо, штат Флорида). Относится к серии диснеевских парков, в частности знакомит посетителей с разными странами.

Канюк — хищная птица, кричащая жалобным, плачущим голосом. Отсюда и слово «канючить» — клянчить, жалобно что-то просить.

Bethlehem — Вифлеем (англ.).

Пьеса «За запертой дверью» считается одной из наиболее концептуальных пьес Ж. П. Сартра. В просторной комнате с закрытыми дверями оказываются три совершенно разных человека. Они незнакомы и на первый взгляд никак не связаны друг с другом. Тем не менее каждый из них является палачом другого, а сама комната — не что иное, как преисподняя.