Стив Берри - Александрийское звено

— Но ведь Бог должен быть добрым, разве не так?

Датчанин хитро улыбнулся и обвел взглядом изысканную комнату. Пора переходить от теологии к более насущным вещам.

— Скажи, что ты думаешь о произошедшем в беседке?

— Не знаю, что и думать, но мистеру Херманну явно не понравится то, что вы похитили его дочь.

— Так же как твоим родителям не понравилось то, что случилось с тобой. Разница лишь в том, что она взрослая женщина, а ты подросток.

— Почему все это происходит?

— Думаю, мы скоро это узнаем.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался Альфред Херманн. Он тоже был облачен в мантию, только у него она была украшена синим шелком.

— Ты похитил мою дочь? — спросил Херманн, трясясь от ярости.

Торвальдсен стоял неподвижно как статуя.

— Абсолютно верно, — ответил он.

— И ты наверняка знал, что комната прослушивается?

— Для этого большого ума не требуется.

Напряжение нарастало. Херманн неожиданно для себя оказался в совершенно непривычной для него ситуации.

— Хенрик, я этого не потерплю!

— А что ты сделаешь? Вызовешь Когти Орла, чтобы он разобрался со мной?

Херманн колебался, не зная, что сказать. Наконец он спросил:

— Это именно то, чего ты добиваешься?

Торвальдсен подошел ближе.

— Ты переступил черту, когда похитил этого молодого человека, — проговорил он, указав на Гари.

— Где Маргарет?

— В надежном месте.

— Ты не осмелишься причинить ей вред!

— Я осмелюсь на все, что будет необходимым. Ты достаточно хорошо меня знаешь.

Пронзительный взгляд Херманна впился в него, словно гарпун. Глядя на австрийца, Торвальдсен в который раз подумал о том, что это костлявое лицо больше подошло бы фермеру, нежели аристократу.

— Я думал, мы друзья.

— Я тоже так думал. Но все это пошло прахом после того, как ты отобрал этого юношу у его матери и уничтожил книжный магазин его отца.

Заседание ассамблеи должно было вот-вот начаться. Торвальдсен тщательно рассчитал время для того, чтобы вызвать Херманна на поединок. Будучи Синим Креслом, тот был обязан являть собой образец дисциплины и уверенности. Никто из членов ордена не должен был знать о каких-либо проблемах в его личной жизни.

И еще он не имел права опаздывать.

— Нам нужно идти, — сказал наконец Херманн. — Но это еще не конец, Хенрик.

— Согласен. Для тебя это только начало.

Вашингтон, округ Колумбия, 13.30

— Ты понимаешь, что довела Дейли до белого каления? — спросил Грин, обращаясь к Стефани.

Они и Кассиопея ехали в лимузине Грина. От водителя их отделял звуконепроницаемый щит из плексигласа. Грин подобрал женщин в центре города после того, как они покинули дом Дейли.

— Да, ну и что с того! Он не посмеет преследовать нас. Диксон, наверное, могла бы влезть в его одежду, но не в его ботинки. Вряд ли она погонится за нами босой и без оружия.

Эти доводы не убедили Грина.

— Я полагаю, ты позволила Дейли узнать о том, что вы были в его доме, не без определенной цели?

— Мне бы тоже хотелось услышать ответ на этот вопрос, — вставила Кассиопея. — Мы могли бы уйти незаметно, он даже не узнал бы, что мы там были.

— И я по-прежнему находилась бы в перекрестье прицелов. Теперь ему придется быть осторожнее. У меня есть то, что ему нужно позарез, а Дейли — прирожденный торгаш.

— Что там такого важного? — спросил Грин, указав кивком головы на томик «Жесткой подачи».

Стефани взяла ноутбук, который по ее просьбе захватил с собой Грин, сунула одну из флэш-карт в слот USB и, когда на экране возникло окошко с запросом пароля, ввела: «ТЕТУШКА B'S».

— Боже милостивый! — ахнула Кассиопея. — Ты и это знаешь?

Стефани кивнула.

— Дешевый ресторанчик в Мэриленде. Дейли часто ездит туда по выходным. Там подают еду в деревенском стиле. Одно из его любимых мест. Узнав об этом, я была поражена, поскольку полагала, что он должен быть знатоком и ценителем самых дорогих и изысканных ресторанов.

На мониторе высветился список файлов, название каждого из которых состояло только из одного слова.

— Конгресс, — сообщила Стефани и, легонько стукнув кончиком указательного пальца по сенсорной панели, открыла один из файлов. — Я выяснила, что Дейли — очень педантичный человек, причем его педантизм — вполне определенного рода. Беря в оборот того или иного члена конгресса, чтобы тот проголосовал «правильно», он имеет исчерпывающую информацию о том, когда и где ему передавались деньги. Это странно, поскольку он никогда не передает деньги напрямую. Грязную работу делают за него лоббисты, которым льстит мысль о том, что они оказывают услугу Белому дому. Это навело меня на мысль о том, что у него должны храниться записи, ведь человеческая память просто не способна вместить и удержать все это. И вот вам наглядный пример, — сказала она, указав на экран. — За шесть с небольшим месяцев этому парню было сделано четырнадцать платежей на общую сумму в сто восемьдесят семь тысяч долларов. Вот — даты, время и места передачи денег. — Стефани покачала головой. — Ничто так не пугает политиков, как детали.