Петр Разуваев - Синдром гладиатора

— Если вы ищете галстук, то он здесь. Я на нем сижу, — взглянув на меня с сомнением, сообщил Дмитриев и, поднявшись из кресла, направился в ванную комнату. Уже оттуда он продолжил: — Да, про новости-то я забыл! Приезжала полиция. Синьорину Бономи допрашивал какой-то высокий чин, а все остальные в это время усиленно шарили вокруг дома. По-моему, назревает крупная заваруха. Вы можете смеяться, но у меня нюх на неприятности.

— Лед здесь, в баре… — откликнулся я. — Идите сюда, Виталий Борисович. Составите мне компанию.

— Какого рода? — поинтересовался он, появляясь в комнате со стаканом виски в руках, и прямым ходом направляясь к бару.

— Прогуляемся по владениям семьи Бономи. Оценим обстановку.

— А как же обед? Или завтрак, что у вас там по плану? — удивился он.

— Подождет. В крайнем случае, совместим с ужином. Отчего-то я начал ужасно неуютно себя чувствовать в этом доме. Пойдемте, посмотрим, как отсюда выбираться. Если вдруг случится страшное…

— А, в этом смысле? — сообразил наконец бравый майор. — Тогда конечно, стоит прогуляться.

И мы отправились в путь.

Через полтора часа я окончательно убедился, что дело наше правое и, увы, совершенно безнадежное. Заручившись поддержкой нового начальника охраны, назначенного Паолой вместо сбежавшего Луиджи, мы с Дмитриевым обошли кругом места нашего обитания. И сошлись на том, что бывает хуже. Но крайне редко.

Огромный старый дом стоял посередине настоящего леса, в котором произрастало все, начиная с сосен и заканчивая азалиями, причем пребывало это садово-парковое хозяйство в полнейшей заброшенности. Рихо Арвович Эвер мгновенно открутил бы головы всему персоналу, столкнувшись с таким отношением к мерам безопасности. Не было элементарной системы слежения, да что там — даже ограда отсутствовала, забор тянулся на сорок метров вправо и влево от ворот, а дальше начиналась девственная тайга в северо-итальянском исполнении. Где хочешь — там и входи. Дверей в доме я насчитал шесть штук, и ни одна из них не смогла бы выдержать взрыва ручной гранаты. Ставни на окнах были ровесниками века и держались на своих местах исключительно по привычке.

Не лучше обстояли дела и с личным составом. Всего в распоряжении Доменика, ставшего теперь главным охранником синьорины Бономи, находилось шестнадцать человек. И все они, на мой взгляд, были весьма далеки от совершенства. Да, учились понемногу… Чему-нибудь. И как-нибудь. Но серьезного отношения к себе явно не заслуживали. Если синьор Луиджи с самого начала ставил перед собой такую задачу — развалить систему охраны, то справился он с ней блестяще. Более гиблого дела, чем защита усадьбы имеющимися у нас силами и средствами, я себе не мог даже и представить. Виталий Борисович однозначно придерживался того же мнения. Закончив обход дома, мы отпустили Доменика и переглянулись. — Да-а. Попали.

— Может быть, лучше сразу удрать отсюда? — предложил майор. — Машины есть, заберем всех охранников и рванем в Милан. Там все же как-то спокойнее…

— И нас благополучно перестреляют по дороге.

Слишком хорошо я знал все эти практические тонкости, недоступные теоретику Дмитриеву. Когда готовится масштабная акция, жертве прежде всего перекрывают все пути к бегству.

— Ладно, Виталий Борисович, — сказал я, подводя итоги. — Наша позиция настолько безнадежна, что исправить ее нам с вами уже не под силу. Остается только молиться. Вы во что-нибудь верите?

— Не очень… — честно признался он.

— Вот и я… Не очень… Идите в дом, майор. Я еще немного погуляю. — И с этими словами я не торопясь направился в сторону озера, видневшегося сквозь деревья. Где-то вдалеке, у противоположного берега заходил на посадку гидросамолет, по водной глади шустро пронесся большой катер, за которым в пенных бурунах неслась маленькая фигурка «лыжника». Идиллия, понимаешь… В голове настойчиво крутилась какая-то мысль, но ухватить ее за фалды и всесторонне препарировать мне никак не удавалось.

В отличие от бездарно организованной системы обеспечения безопасности, качество сервиса в доме Паолы пребывало на уровне высочайшем. Когда в отведенную мне комнату вошел седовласый слуга в черном сюртуке и на превосходном французском языке предложил мне проследовать в каминный зал, дабы вкусить там от щедрот хозяйских, я на мгновение растерялся. Это до боли напоминало чопорную и церемонную атмосферу нашего дома под Бордо. «Не изволит ли месье Андре?», «Будьте так добры, месье Андре», «Прикажете подавать, месье Андре?». Короче говоря, форменная катастрофа. Увы и ах, здесь налицо была та же самая картина. Царство традиций и этикета. Бр-р-р… Терпеть не могу.