Петр Разуваев - Синдром гладиатора

Синьор Марсано сердечно распрощался с хозяином ресторана, вышедшим нас проводить, и сделал первый шаг в мою сторону. В этот миг серебристый «гольф», до того мертво стоявший на противоположной стороне Corso Garibaldi, внезапно и стремительно ожил. Машина рванула с места, на моих глазах тонированное стекло окна беззвучно осыпалось стеклянным дождем, и маленькое пламя заплясало на дульном срезе автомата. Оживленная миланская улица жила обычной жизнью, множество людей шло по ее тротуарам, громко говоря о чем-то своем, весело смеясь и жестикулируя; машины неслись по ней прерывистым, но нескончаемым потоком, рычал одинокий мотоцикл — в этом шуме никто не услышал и без того тихих и частых хлопков автоматной очереди.

Я разглядел стрелка, но это было бессмысленно. Лицо скрывала черная маска. Марсано за моей спиной с тихим стоном оседал, прошитый пулями насквозь, человек в маске остановил дуло автомата на уровне моей груди, время словно замедлило свой бег, давая всем участникам до конца насладиться своей ролью. Я прыгнул в сторону, понимая что все равно не успел, не мог успеть, но… Выстрел не прозвучал. В меня не стреляли. Когда я поднялся с земли, «гольфа» уже не было видно.

С разбега проскочив холл, я забежал в пустую кабинку лифта. Пообедал, называется. Весь путь от злополучного ресторана до своего отеля я проделал если не бегом, то уж точно и не шагом. Перебежками. По-пластунски. И было у меня нехорошее предчувствие, что этот способ передвижения приживется. Если в твоего сотрапезника начинают ни с того ни с сего палить из автомата посреди оживленной улицы… Это не к добру.

Когда я вскочил на ноги, никакого серебристого «гольфа» уже не было и в помине. Зато явственно слышалось завывание полицейской сирены. Объясняться с крутыми итальянскими парнями, не зная ни слова по-итальянски? Да еще со свежим трупом у ног — благодарю покорно. Как-нибудь в другой раз. И отряхнув испачкавшийся костюм, я энергично двинулся подальше от места происшествия.

То, что застрелили синьора Марсано, было достаточно дико и непонятно. Но то, что в меня просто не стали стрелять, — это вообще лежало за гранью здравого смысла. Нет, мне вовсе не было обидно. Просто бесила абсолютная нелогичность ситуации. Вокруг явно шла какая-то серьезная игра, шла полным ходом. Кровь и сопли летели в разные стороны. А я не понимал не только правил игры, я даже игроков-то не видел ни одного. Единственный человек, который хоть что-то мог сказать по существу вопроса, лежал сейчас на теплой мостовой, нафаршированный свинцом по самое «дальше некуда». И обратиться мне было абсолютно не к кому.

Влетев в свой номер, я некоторое время метался по нему, не в силах найти себе места. Лишь огромным усилием воли мне удалось более или менее успокоиться. И вспомнить о ближних. Я подскочил к телефону и набрал номер. Даша ответила сразу же.

— Да? Я слушаю, говорите. Это ты, Анри?

— Привет, Софи. Я только что вернулся, решил позвонить. Как прошел обед?

— Прелестно. Я полтора часа рассказывала Джорджио о своем муже и сыне. По-моему, основательно запугала его своей нравственностью. Кстати, мы приглашены завтра на прием в честь какого-то итальянского режиссера. Это будет в фестивальном центре, недалеко от театра. А как у тебя дела?

— Тоже интересно, — уклончиво ответил я.

— Анри, ты обещал мне ужин. Сегодня. Джорджио сказал, что самый классный ресторан в Милане — NEPENTHA, там обычно бывают все заезжие знаменитости.

— Типа нас с тобой? — мрачно поинтересовался я. Дернул же меня черт пообещать ей. Теперь уже не отвертеться.

— Да нет же, настоящие звезды, Наоми Кэмпбелл, Сталлоне, Клэптон. Пойдем?

— Пойдем. — Я был уныл и покладист. Чтоб ему сосиской поперхнуться, этому Стрекалову.

— Тогда позвони и закажи столик. Джорджио сказал, что это не так просто. Запиши номер — 02— 804–837. Записал? Тогда перезвони мне позже, ладно? Целую.

И она положила трубку. Нет, всякое бывало, но таких «напарников» мне еще не попадалось. Ругаясь вполголоса красивыми французскими словами, я набрал номер портье. И в ультимативной форме потребовал, чтобы к десяти часам вечера был заказан столик в ресторане… Как его… NEPENTHA. Плюс машина к подъезду. Пришлось прозрачно намекнуть на мою «благодарность», чтобы хоть как-то вдохновить его на подвиг. Достать столик день в день, да еще в модном ресторане — это будет даже покруче подвига.

Набрав полную ванную, я с облегчением погрузился в прохладную воду. Закурил и, лениво пуская струйки дыма в зеркальный потолок, попробовал рассуждать спокойно и здраво. Марсано убили. Никакой жалости к нему я не испытывал. Работа есть работа, он знал на что шел. А вот меня не тронули. Почему? А) Пожалели. — Глупости. Б) Убийство готовилось заранее, еще до моего появления, и мою персону просто не связывали с деятельностью покойного. — Тоже вряд ли. Следить за ним начали, когда он вышел на Давида. Синьор Марсано — не боец, значит они должны были предполагать появление специалиста. И убрать обоих. С) Я попал в центр чьей-то операции. — Вот это было похоже. Марсано считал, что за ним наблюдают две разные группы. В Финляндии за мной тоже шли две команды. Причем одна была из ЦРУ. А причина-то — вот она! Давид Липке! Гений финансовый… Он нужен американцам. Зачем — не знаю, может быть — как источник информации, или же он просто на них работает. А еще Липке начал мешать каким-то серьезным людям там, в России. Поскольку им занялся генерал Стрекалов. С целью всех разоблачить и прибить к позорному столбу за… это самое. А коли меня вызвал Стрекалов — прослеживается прямая связь. И за меня тут же взялись специалисты-ликвидаторы. И российские, и американские. Рука, так сказать, об руку.