Петр Разуваев - Синдром гладиатора

Стеннард дружелюбно улыбнулся:

— Я боялся, что все остальные способы вызовут у вас… Неадекватную реакцию, назовем это так. Вы, насколько мне известно, тепло относитесь к морской кухне?

— Смотря что вы имеете в виду, — осторожно ответил я.

— Мне как раз доставили свежих устриц из Сен-Ваастля-Уг, я успел попробовать, пока ожидал вас. По-моему, они восхитительны. Прошу. — Он вновь сделал широкий жест.

Феерическая сволочь, даже это он обо мне знает… Подавив тяжелый вздох, я взял с большого блюда, выложенного крупной солью, несколько уже вскрытых раковин. Стеннард с улыбкой наблюдал за мной.

— О'кей, месье Дюпре. Я тоже знаю этот анекдот. «Если изнасилование неизбежно — попытайся расслабиться, и получить удовольствие». Это любимая шутка одной моей знакомой. — Он пригубил светлое вино из тонкого бокала, и указал на бутылку, стоявшую передо мной: — Рекомендую. «Puligny Montrachet», 1985 года.

Кивком головы я поблагодарил его. При всех своих недостатках, которые в принципе исчерпывались нашим противостоянием, этот человек почему-то был мне симпатичен. И не только потому, что он знал, какое вино полагается подавать к устрицам «Жилярдо». Он был в высшей степени профессионалом, и я… Не чувствовал в нем зла по отношению к себе. После всего того, что я учинил во имя процветания России на их базе под Миланом, такое отношение казалось мне по меньшей мере странным.

Словно угадав мои мысли, Стеннард негромко произнес, без улыбки глядя мне прямо в глаза:

— Вы можете мне не поверить, месье Дюпре, но… Я отнюдь не собираюсь причинять вам… Вреда. Вы мне симпатичны, это раз. А кроме того… Реджи! — Он перевел взгляд на охранника, стоявшего за моей спиной. — Передай мне автомат. И оставьте нас. Месье не собирается делать глупостей.

Хмурый Реджи неслышно возник откуда-то сзади, отдал Стеннарду коротенький «Bushman IDM» и, одарив меня настороженным взглядом, скрылся. Я услышал, как стукнул? закрываясь, дверь, и с облегчением вздохнул. Ненавижу, когда мне в спину направляют автоматическое оружие. Да и неавтоматическое тоже. Мой сотрапезник проводил телохранителей взглядом, и вновь обратил на меня свое внимание. Подтянув при этом автомат поближе к себе.

— Я умею им пользоваться. — Он мягко улыбнулся, словно отвечая на мои невысказанные мысли. — Но я остановился на том, что вы мне симпатичны. И вдобавок к этому, мне сейчас очень не выгодно вас потерять. Скорее наоборот.

Он взял с блюда раковину, подцепил моллюска трезубой вилкой, аккуратно отправил его в рот и зажмурился от удовольствия. Гурман, понимаешь…

— В прошлый раз я рассчитывал напугать вас, но похоже, с вами такие вещи не срабатывают. Будете горячее? Насколько я помню, это должны быть фаршированные кальмары. Нет? Жаль… Вы, наверное, предпочли бы хороший бифштекс? С кровью, а?

— Почему вы так решили? — искренне удивился я.

— Потому что вы произвели на меня определенное впечатление. Судя по вашим последним шагам, вы удивительно кровожадны, месье Дюпре.

— Это вам кажется, мистер Стеннард. — Я пожал плечами. — На самом деле я очень мягкий и добрый человек. Поверьте.

— Попробую, — согласился он, отпивая из бокала. — Правда, после того, что вы учинили на вилле… Не думаю, что у меня получится.

— Вы начали первыми, — парировал я. Он поморщился.

— Не будем пререкаться, месье Дюпре. В данный момент это уже неважно — кто первым начал. Важно другое. Вы произвели на меня впечатление не только своей кровожадностью, но и своей настойчивостью. И я решил пойти вам навстречу. Вы хотели увидеть мистера Липке? Извольте. Через несколько часов у вас появится такая возможность. Я повторяю! — заметив скептическое выражение, промелькнувшее на моем лице, Стеннард предупреждающе поднял руку с зажатой в ней вилкой. — Я повторяю — я не желаю вам зла. Вашей жизни ничего, кроме вас самого, разумеется, не угрожает. Пока я лишь хочу объяснить вам кое-что, Андре. Вы позволите мне вас так называть?

Я молча кивнул. К дьяволу все эти церемонии, мне даже есть расхотелось. Слишком уж все лихо закручено, какие тут кальмары.

— Я уже говорил вам, — продолжил американец, — что вы ввязались в историю, масштабов которой оценить вам просто не дано. В силу элементарного отсутствия информации. Генерал Стрекалов внушил вам, что главное — это выкрасть Давида. На самом деле, это отнюдь не главное. Информация, которой располагает Давид, способна убивать почище любого излучения. Если бы вам и удалось его выкрасть, главным для вас стало бы отнюдь не то, как обнародовать эту информацию. А то, как сохранить жизнь, обладая ею. Слишком много есть людей, готовых любой ценой не допустить возможной огласки. Между прочим… Ваш отец, Андре, тоже входит в число этих людей.