Анри Лёвенбрюк - Бритва Оккама

На рассвете Кшиштоф позавтракал вместе с обоими сотрудниками госбезопасности.

— Чем займешься сегодня? Поедешь в Леваллуа? — спросила Ирис, разливая чай у себя на кухне. — Обстановка накалилась, тебе давно пора вернуться на работу, Ари.

— Нет. Для меня главное — найти Лолу, а сидя сложа руки за письменным столом, я ничего не добьюсь.

— Не хочу вмешиваться не в свое дело, Ари, но поговаривают, что у судебной полиции есть зацепка и сегодня они готовятся к новой операции.

— Да. Прокурор вчера вечером мне рассказывал, — ответил Ари. — Речь идет об Эрике Манселе.

— Вот-вот. Думаю, они собираются ворваться к нему домой.

— Знаю. Его зовут так же, как звали владельца тетрадей Виллара в пятнадцатом веке, того самого, что основал ложу. Наверняка это не совпадение. Не говоря уже о деньгах, которые он перевел на офшорный счет Крона. Тем не менее я убежден, что от облавы, которую готовит судебная полиция, не будет никакого толку.

— Почему?

— Наверняка этот тип уже где-то залег на дно, и вряд ли он оставил дома компрометирующие документы.

— Как же тогда его искать?

Ари закурил.

— Выслеживать надо не его, а Лолу.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Ирис.

— Вчера вечером я попросил Морана из Центра прослушивания контрразведки отследить Лолин мобильный. Пока ничего не получается. Значит, либо у нее сейчас нет мобильного, либо туда, где ее держат, сигнал не доходит. Если ее действительно похитил Мансель, а судебная полиция его раздразнит, он вполне способен в конце концов перевести Лолу в другое место. А значит, Центр прослушивания может в любой момент установить ее местонахождение. И пока это единственный способ ее найти.

— И чем вы теперь займетесь? — спросила Ирис. — Я так поняла, ты не собираешься сидеть сложа руки за письменным столом?

— Надо заняться страницами Виллара… Пора уже ехать в Сорбонну.

— О'кей. Могу я вам чем-то помочь?

Ари затянулся сигаретой.

— Вообще-то да. Поищи-ка подтверждение того, что между Эриком Манселем и Манселем пятнадцатого века есть родственные узы, хотя я в этом практически уверен. Для простого совпадения это уж слишком. И если удастся, подготовь мне на него полное досье. Найди то, что есть на него у судебной полиции, и посмотри, нет ли чего-нибудь у нас.

— Идет.

Они молча закончили завтрак, а через час Ари и телохранитель уже входили в кабинет Бушена в Сорбонне. Профессор так интересовался тетрадями Виллара, что согласился принять гостей спозаранку. Он предложил им сесть и выпить кофе.

— Неужели вам потребовалась защита? — удивился профессор.

Ари положил руку Кшиштофу на плечо:

— Да, на этом настояло министерство… Но признаюсь, месье Залевски оказался мне очень полезен, верно, Кшиштоф?

— Как-то не верится, что у нас возникнут серьезные трудности со студентами Сорбонны, — усмехнулся телохранитель. — За последние годы они заметно поутихли.

— В тихом омуте черти водятся, — возразил профессор. — Ну так что, вы принесли мне новые тексты для перевода?

— Если у вас найдется время…

— Смотря сколько надо переводить, занятия начнутся через час. Предлагаю приступить к работе немедленно.

Ари вынул металлический футляр и аккуратно разложил на столе четыре непереведенные странички.

Профессор Бушен восхищенно кивнул:

— Великолепные пергаменты! И ведь все это подлинники?

— Так и есть.

— Чудесные, чудесные пергаменты!

Надев очки, профессор склонился над квадратами, изучая их один за другим.

— Они, несомненно, из той же серии, что и ксерокопия, которую вы мне недавно показывали.

— Да. Их всего шесть. И только эти четыре пока не переведены. Вы не могли бы перевести надписи, начиная с первой страницы? — спросил Ари, указывая на квадрат с изображением розетки.

— Ну разумеется. Так-так, посмотрим. Подпись под рисунком:

«Cil qui set lire со qui est escrit es.CV. petites uerreres roondes enuiron cele rose conoist les secres de lordenance del monde, mais a cele fin couient que li uoirres fache bon ueure».

Старик потер лоб:

— Получается примерно вот что: «Кто умеет читать то, что написано на ста пяти стеклах этой розетки, знает тайны мироздания, но для этого надо, чтобы стекло сослужило свою службу». Вот. Сегодня мы, конечно, сказали бы не «мироздание», а «Вселенная»… «Тайны Вселенной» или «космоса». Но приблизительно так. Думаю, Виллар подразумевает под этим, что, если понять, что изображено на розетке, поймешь и тайны космоса, — ведь на ней действительно изображен космос.

— А что, по-вашему, он подразумевал под словами «Для этого надо, чтобы стекло сослужило свою службу»?