Мишель Мартинес - Особо опасен

– Что-то случилось? – спросила Мелани с невольным оттенком раздражения в голосе. Начальство только и делало, что создавало дополнительные проблемы.

Бернадетт кивнула в сторону ее кабинета. Мелани вошла, и Бернадетт последовала за ней, грохнув дверью. Истерика обычно входила в программу представления, и тем не менее Мелани заволновалась. Что такого она могла натворить?

– Что это ты там устроила у Аманды Бенсон? – рявкнула Бернадетт, когда они оказались лицом к лицу в узком проходе между столом и шкафом для бумаг.

Напряженный день после бессонной ночи вымотал Мелани. Она прошла на свое место и тяжело опустилась на стул.

– Ну? Я тебя спрашиваю! – Бернадетт встала прямо напротив и уставилась на нее сверху вниз.

– Мы с Рендлом Уокером поехали поговорить с девочкой. А в чем дело?

– В чем дело? Вы угрожали свидетелю прямо на больничной койке, вот в чем дело! Бога ради, скажи мне, что это неправда и что ты не грозилась вытащить бедную девочку на заседание суда!

– Ее мамочка нас к ней и близко не подпускала. Ты бы сделала то же самое.

– Когда у девчонки суицидальные наклонности, а мать имеет такие связи, как Нелл Бенсон? Что я, дура? Это ты у нас Дон Кихот. А ты хоть подумала, что твое геройство может вылиться нам в дорогостоящий иск? Есть у тебя мозги или нет?

Ну вот, уже началось – именно этого Мелани и боялась, принимаясь за расследование. Она привыкла делать работу так, как считала нужным, и терпеть не могла постороннее вмешательство. Обычно Бернадетт не стала бы придираться к тактике ведения допроса – времени не хватило бы заниматься пустяками. Стоп, обычно Бернадетт и понятия не имела, кого именно допрашивала Мелани.

– Тебе Нелл Бенсон позвонила? – Мелани не сдержала любопытства. – Я только что из больницы и думала, мы договорились полюбовно.

– Напрасно ты так думала. Она позвонила лейтенанту Рамиресу и устроила скандал.

– Ты же сказала, Рамиреса сняли с расследования. Чего ради он лезет не в свое дело? – Только этого ей не хватало: Рамирес пытается вмешиваться через Бернадетт!

– Придержи язык! Ромуладо – друг семьи, и он очень расстроен твоим поведением. Твой так называемый опрос свидетеля больше походил на избиение младенцев. Полегче, подруга! Если ты поставишь меня в неловкое положение, я сниму тебя с расследования за служебное несоответствие, а от такого пятна в жизни не отмоешься. Ты этого добиваешься? Смотри, тебе прекрасно известно, я не раздаю пустых обещаний.

«О Господи, зачем я только так вляпалась, да еще именно тогда, когда дома все вверх дном», – вздохнула про себя Мелани. Работа была ее спасательным кругом, особенно в моменты личных неприятностей. Ей никак нельзя пустить под откос всю карьеру, иначе она не справится с прочими проблемами. Кровь из носу, Бернадетт нужно как-то умиротворить.

– Я прекрасно понимаю, что лейтенант Рамирес переживает за Бенсонов. Я тоже о них беспокоюсь. Этот маньяк Хирург все еще на свободе – а он прославился тем, что убирает всех свидетелей. Я согласилась подождать, пока приедет психиатр Аманды, но если я буду ждать слишком долго, то Хирург может успеть до нее добраться. Мне вовсе не улыбается, чтобы моего свидетеля убили. Если у тебя есть предложения, как мне поступить, то будь добра, поделись.

– И поделюсь, пока ты нас всех в лужу не посадила. Во-первых, успокойся. Девчонку охраняют круглосуточно, так что не надо устраивать истерику по поводу убийства свидетелей. Ничего с ней не сделается. Во-вторых, поаккуратнее с этой семейкой. Веди себя дипломатично: притворись, что делаешь им огромное одолжение, давая Аманде возможность прийти в себя, и так далее. Потом через денек-другой снова подойди к Нелл Бенсон. Если она все еще будет выступать, вот тогда только и можно пригрозить повесткой.

– Как скажешь. Главное, чтобы мы обе знали, что именно ты решила подождать пару дней. В таком расследовании пара дней может многое значить. Мне бы не хотелось отвечать за последствия.

Бернадетт приняла откровенность Мелани за наглость. Она побагровела и зашипела в ответ:

– До тебя, я вижу, никак не доходит. Мне очень не нравятся жалобы. И если я услышу еще хоть одну жалобу, то нарисую тебе такие последствия… Короче, делай, что тебе говорят!

– Хорошо. – Мелани внезапно расхотелось спорить. Она поняла, что есть споры, в которых невозможно победить, – например, споры с начальником.

Удовлетворенная Бернадетт развернулась и вышла за дверь.

Мелани сгорбилась над столом, положив голову на скрещенные руки. Ей очень хотелось плакать, но она боялась, что стоит только начать, и потом не остановишься. Закрыв глаза, она постаралась дышать ровно, чтобы успокоиться. Громкий стук в дверь прервал попытку медитации. Мелани подняла голову. В дверях стоял Морис Доусон с тележкой, загруженной коробками.