Джонатан Келлерман - Наваждение

Нигде нет.

Она села на корточки и почувствовала резкий запах — бензин. Так пахнет, когда ты заправляешь машину, и сколько бы ты ее ни мыла, избавиться от вони невозможно.

Бензобак протекает? Только этого не хватало!

Всего шесть тысяч миль пробега, а с этой машиной одни проблемы. Сначала она казалась ей крутой, но потом Кэт разочаровалась и перестала выплачивать кредит. Значит, привет механику. Опять.

«Мы внесем первый взнос, Катрина. Ты только не должна забывать, что пятнадцатого каждого месяца…»

Где же эти проклятые ключи? Она ободрала костяшки пальцев об асфальт, потом обломился накладной ноготь. Захотелось заплакать.

А, вот они.

С трудом встав на ноги, Кэт щелкнула кнопкой дистанционного управления, плюхнулась на водительское сиденье и завела мотор. Машина кашлянула, потом завелась и — «Вперед, Супердевочка!» — двинулась в темную ночь… Ах да, надо фары включить.

Медленно, с преувеличенной тщательностью пьяного, девушка нацелилась на выезд, промахнулась, сдала назад и наконец выбралась со стоянки. Свернула на юг на Коринф-авеню и направилась к Пико. Когда она сворачивала на него, бульвар был совершенно пуст. Поворот получился слишком крутым, «мустанг» оказался на противоположной стороне дороги. Кэт вернулась на свою сторону и наконец заставила глупую машину ехать в правильном ряду.

На Сепульведе зажегся красный свет светофора.

Ни одной машины на перекрестке. Никаких копов.

Кэт проехала на красный.

Двигаясь на север, она чувствовала себя свободной, как будто весь город, да что там, весь мир принадлежал ей.

Как будто кто-то сбросил бомбочку и выжила одна она.

Нет, правда, было бы клево! Она могла бы проехать по Беверли-Хиллз, плюя на все светофоры, зайти в магазин Тиффани на Родео и забрать все, что понравится.

Планета без людей. Девушка рассмеялась.

Кэт пересекла Санта-Монику и Уилшир и продолжала ехать, пока бульвар Сепульведа не свернул к Пасс. Слева проходило шоссе 405 — разбросанные огни хвостовых фонарей. С другой стороны — холм, сливавшийся с безлунным небом.

Никаких огней в многомиллионных домах на холме, заполненных спящими богатеями. Такими же идиотами, с какими ей приходится иметь дело в «Ла Фам». Женщинами вроде мамаши, которые делали вид, что они не покрываются морщинами и не жиреют как свиньи.

Вспомнив о работе, Кэт напряглась и глубоко вздохнула. Это заставило ее громко рыгнуть и поехать быстрее.

С такой скоростью она быстро проедет холм и окажется в своей квартире.

Глупая маленькая конура в Ван-Нуйз, но она говорила всем, что живет в Шерман-Оукс, потому что это было рядом. Да и кому какое дело?

Внезапно глаза начали закрываться, так что пришлось резко встряхнуться. Сильный нажим на педаль газа, и машина рванулась вперед.

«Вперед, девушка!»

Но через несколько секунд «мустанг» закашлял, заныл и замолк.

Кэт удалось свернуть вправо и остановиться на обочине. Подождав немного, она попробовала снова завести мотор.

Ничего, кроме завывания.

Еще две попытки, потом еще пять.

«Черт!»

Выключатель внутреннего света нашелся не сразу. Вдобавок девушка осветила салон, у нее заломило голову, а перед глазами заплясали желтые точки. Когда зрение вернулось, Кэт посмотрела, сколько осталось бензина.

Черт, черт, черт! Как такое могло случиться? Она готова была поклясться…

Ей послышался нудный голос матери. Она закрыла уши ладонями и попыталась собраться с мыслями.

Где может находиться ближайшая заправочная станция? На расстоянии многих миль ничего.

Кэт ударила по панели с такой силой, что стало больно рукам, и заплакала, устало откинувшись на сиденье.

Потом сообразила, что в освещенном салоне ее всем видно, и щелкнула выключателем.

Что теперь?

Позвонить на пункт помощи! Почему она сразу об этом не подумала?

Ей показалось, что она очень долго искала в сумке мобильный. Еще больше времени ушло на поиски визитки пункта помощи.

Да и набрать номер оказалось затруднительно, потому что, несмотря на освещенный экран, цифры были ужасно крошечными, а руки тряслись.

Когда оператор ответил, она продиктовала свой членский шифр. Пришлось сделать это дважды, потому что глаза плохо видели и трудно было разобрать, где 3, а где 8.

Оператор попросил ее подождать, затем вернулся и сообщил, что ее членская карточка просрочена.

— Не может быть, — сказала Кэт.

— Простите, мэм, но она уже недействительна восемнадцать месяцев.