Сабин Дюран - Запомни меня навсегда

На самом деле от Онни сплошные неудобства. Мне хотелось поскорее ее выставить и спокойно прочесть письмо Лиззи.

Можно ли ей взять какую-нибудь мою вещь на память? Да-да, картину, ответил я, оглядывая комнату, и разрешил ей выбрать самой. Положил в мешок для мусора вместе с ее грязным комбинезоном. К моей досаде, она выбрала одну из моих любимых. Терпение было на исходе.

– Куда мне идти?

– Найди Кулона, он о тебе позаботится.

– Ты меня потом заберешь? – умоляюще воскликнула она, стоя босиком на пороге и прижимая к себе мешок со шмотками. – Ты бросишь свою жену?

– Да-да-да. Я тебя заберу.

– Обещаешь? Что бы ни случилось?

Ага, как же.

– Надейся и жди! – крикнул я ей вслед.

Похоже, я изрядно напился виски. В машине есть еще. Да и пластиковый пакетик почти опустел. Надо помыться и переодеться. Лиззи! Единственная женщина, которой я когда-либо доверял. Я ей действительно верю, несмотря ни на что. Все остальные рано или поздно предают. Изменяют, разбивают твое сердце вдребезги.

Любовное письмо. Вот и все, что мне нужно.

Господи, благодарю тебя за Лиззи!

Дело не в выборе дома или района. И не в море. Дело в любви. Сейчас я зажгу свет и открою письмо, наслажусь ее нежными словами и позвоню ей. Выход из переделки, в которую я угодил, непременно найдется. Пока Лиззи со мной, все будет в порядке.

День холодный и ветреный. Тучи ушли, впервые за много недель я вижу синее небо. Навес над «Лондис» трепещет на ветру, высокая трава в парке полегла под его порывами. Выйдя из автобуса, бегу по Тринити-роуд, сворачиваю на свою улицу. Измена Заку высвободила во мне что-то дикое и неудержимое. Я чувствую подошвами ног страх и свободу.

Добравшись до дома, я сразу понимаю: что-то случилось. Входная дверь приоткрыта. Распахиваю ее, влетаю в холл и замираю, пытаясь отдышаться.

Плиточный пол устелен конвертами, рекламками пиццы, нераспечатанными счетами, тут же валяются резинки для волос, бутылка с антиобледенителем и ключи. Много ключей. Глиняный горшок, в котором я их хранила, разбит вдребезги.

Изумленно смотрю. Полка, где до вчерашнего дня все это стояло, пуста. Почти пуста. Теперь там картина. Темноволосая девушка в дверном проеме. Смотрит вниз, на свои руки, лицо искажено из-за выбранного художником ракурса. Тревожная картина, мрачная и кричащая об одиночестве. Комната кажется холодной, на девушке почти нет одежды. От нее трудно отвести взгляд.

Это одна из лучших картин Зака, ее можно показать любому, кто сомневается в его таланте. Она висела в домике в Галлзе. А потом пропала.

У подножия лестницы валяется ворох одежды. Подхожу, будто в трансе, поднимаю вещи одну за другой – его старые синие шорты, выгоревшие сзади, с погнутой застежкой молнии; серая толстовка с чернильным пятном внизу, поношенный кожаный ремень коричневого цвета. Прижимаю толстовку к лицу, касаюсь ее губами, провожу по щеке тяжелой металлической пряжкой. Здесь же лежит полотенце, в него что-то завернуто – синий глянцевый фотоальбом. Открываю. На каждой странице по одной фотографии. С первой улыбается Зак, на нем костюм из секонд-хенда. Он стоит возле Вандсуортской ратуши. Это день нашей свадьбы. На плече Зака лежит моя рука, но лицо вырезано. Сквозь дыру с неровными краями проглядывает фото со следующей страницы. Фрагмент таблички дома, висевшей на крыльце в Корнуолле, – «Галлз».

Над головой раздается удар. Потом скрип. Роняю альбом и шорты на нижнюю ступеньку. Я дышу так тихо, что воздух едва проникает сквозь приоткрытые губы. Я буквально на грани обморока и не знаю, смогу ли подняться по ступенькам, и все же упорно бреду наверх. Шаг за шагом. Сначала одна нога, потом другая: так я и прожила весь этот год. Так мне и удалось выжить. Он восстал из мертвых, вот только призрак – я. Такая тихая и легкая, двигаюсь совершенно беззвучно, сначала до ванной, потом последний пролет, и я уже возле двух комнат. Чувствую головокружение. Опираюсь рукой о стену, чтобы не упасть. Дверь в спальню открыта, внутри беспорядок. Постельное белье на полу, сверху вывалено содержимое комода. Прикроватная лампа включена, лежит на боку и отбрасывает на стену причудливый желтый силуэт.

Прислоняюсь к перилам. Дверь в кабинет закрыта. Он ходит по комнате, что-то двигает.

Даже не знаю, что теперь произойдет, не знаю, люблю ли его или ненавижу, не знаю, пришел он извиниться или убить меня, не знаю, боюсь я его или – об этом я раньше как-то не подумала – он боится меня. Я забыла, что он лжец и убийца. Единственное, что имеет значение в этот миг: я вот-вот увижу его лицо.