Калеб Карр - Итальянский секретарь

Обоим братьям Холмс пришлось пустить в ход все свое личное влияние и репутацию, когда вскоре явился исполненный негодования батюшка лорда Фрэнсиса, герцог Гамильтон, и попытался взять в свои руки управление семейным делом в Холируд-Хаусе. Он хотел пересмотреть историю недавних событий и подорвать доверие к рассказам о бесславном поведении его сына; Холмс и Майкрофт успешно воспрепятствовали и этим по-человечески понятным, но оттого не менее наглым поползновениям, и равно несправедливым попыткам обвинить во всем Хэкетта и его семью – за то, что пустили управление замком на самотек, и там воцарился хаос. Майкрофт уже было собирался обратиться за помощью к Ее Величеству, но до этого не дошло: шотландские газеты и друзья Денниса Маккея по Шотландской Националистической партии охотно помогли, и под общим натиском герцог в конце концов (довольно внезапно) вспомнил об обязанностях своего положения: он любезно прекратил свои попытки, вознаградил семейство Хэкеттов за верность долгу и удовлетворился тем, что имя его сына ни разу не всплыло во время суда над Виллом Сэдлером.

И когда, наконец, дворцовые дела были улажены, мы с Холмсами отправились в абердинширские нагорья; красота этих мест у меня, простого человека, вызывала благоговейный трепет, а вот мои спутники воспринимали ее довольно хладнокровно. Я не стану описывать в деталях все, что произошло в Балморалском замке, этом шедевре викторианской готики – у меня нет достойных слов. А если бы я и нашел подходящие слова – Майкрофт, зная о моей склонности описывать наши с Холмсом приключения, посоветовал мне воздержаться от описаний обиходных деталей жизни королевской резиденции в повествовании, посвященном убийствам и мошенничествам. Я охотно повиновался. Скажу лишь, что королева изволила проявить неподдельный, глубокий интерес к нашим опасным приключениям и заботу о нас; в особенности Ее Величество пожелала узнать, не видели ли мы и не слышали ли чего-нибудь такого, что подтверждало бы старинную легенду о призраке, обитающем во дворце. Мы с Холмсом, быть может, ответили бы как на духу, но Майкрофт весьма искусно помешал нам это сделать. Далее, я должен сказать, что удивительное и необыкновенное утверждение Холмса о свободном обращении его брата с королевой оказалось правдой. Майкрофт никогда не пользовался этой вольностью в присутствии посторонних, но однажды я видел, как он и Ее Величество сидели в одном из замковых садов – и, судя по всему, общались непринужденно, словно какие-нибудь престарелые супруги на прогулке в Гайд-парке.

После аудиенции у Ее Величества мы несколько дней удили лосося и форель; клев был превосходный, поскольку ручьи и озерца, расположенные в различных королевских владениях Шотландии и прилегающие к ним, содержатся в порядке и изобилуют рыбой; а мы так истосковались по простым развлечениям на лоне природы. Все это время мы не упоминали о наших приключениях в Холируд-Хаусе, разве что случайно, и это подтверждает одно мое давнишнее наблюдение о странности человеческой натуры: чем более примечательные и невероятные события пережила пара или группа людей, тем меньше им хочется об этом говорить. Можно было бы ожидать, что из-за самой необъяснимости этих событий людям будет просто необходимо их обсудить; но именно поэтому слова не нужны. Потому что в конечном итоге о таких происшествиях и явлениях мало что можно сказать – или вовсе ничего. Каждый из нас видел то, что видел (или то, что ему показалось), а любые споры, обсуждения или предположения потребовали бы дальнейших доказательств – какие, надеюсь, нам никогда не представятся.

Мне осталось дописать к рассказу о деле итальянского секретаря лишь небольшое дополнение. Вскоре после того, как мы с Холмсом вернулись на Бейкер-стрит и возобновили нормальную жизнь (или то, что считается «нормальной жизнью», когда происходит она в занимательном мире Шерлока Холмса), как-то вечером мы сидели в гостиной, просматривали вечерние газеты и яростно курили. После важного (а тем более – наводящего ужас) дела Холмс обычно очень неохотно возвращался к бездействию; и я помогал ему, как мог, найти какое-нибудь новое преступление, к которому он мог бы приложить свои пробужденные умственные способности. Но дело двигалось медленно, а находки были редки и разочаровывали нас, и чем медленнее и безотраднее шло дело, тем сильнее возрастала наша потребность в курении, пока наконец мы не обнаружили, что выкурили наши запасы до дна. Памятуя о ссоре Холмса и миссис Хадсон, я вызвался сам сбегать к табачнику; когда я натянул сюртук и уже выходил из комнаты, Холмс шутливо предложил мне поберечь силы и не ходить так далеко, а отправиться в мелочную лавку через дорогу и купить любой пристойный табак, который у них найдется.