Скотт Мариани - Секрет алхимика

Она бережно положила снимок на стол. Бен снова поднял бокал и быстро осушил его. Винни нахмурилась.

— Ты знаешь, пьянство…

— Не читай мне лекции, Винни.

— Я никогда не говорила этого прежде, — твердо ответила она, — но тебе становится все хуже. Что случилось, Бен? После поездки к тому человеку ты изменился. Места себе не находишь. Ничего не ешь. Последние трое суток почти не спал. Я беспокоюсь. Посмотри на себя — бледный как смерть. А эту бутылку, насколько я знаю, ты открыл вчера вечером.

Он улыбнулся, наклонился над столом и поцеловал ее в лоб.

— Извини, что огрызаюсь. Я не хотел обидеть тебя, Винни. Я знаю, как со мной трудно.

— Что он хотел от тебя?

— Ферфакс?

Молодой человек повернулся к окну и снова посмотрел на море. Золотые лучи восходящего солнца уже касались нижней стороны паривших облаков.

— Он хотел, чтобы я спас Рут, — ответил Бен и пожалел о том, что его бокал уже пуст.

Дождавшись девяти часов, он поднял телефонную трубку.

— Вы решили принять мое предложение? — спросил Ферфакс.

— Если вы не нашли кого-то другого.

— Пока не нашел.

— Тогда я возьмусь за это дело.

Встреча была назначена в дискуссионном обществе «Оксфордский союз». Бен прибыл туда без опоздания. Как и многие выпускники университета, он был пожизненным членом этого почтенного союза. Здание общества, расположенное у Зернового рынка, веками служило местом встреч и залом заседаний для членов закрытого оксфордского клуба. По студенческой привычке Бен воспользовался служебным входом в конце узкой аллеи рядом с рестораном «Макдоналдс». Он показал швейцару свою старую членскую карточку и впервые через двадцать лет прошел по древним коридорам в холл.

Бен испытывал странное чувство, вернувшись сюда. Он никогда не думал, что еще раз навестит это место и этот город. Слишком много печальных воспоминаний было связано с Оксфордом — о том, какую жизнь он планировал для себя, и о том, что судьба приготовила ему взамен.

Когда он вошел в библиотеку, профессора Роуза еще не было. Бен огляделся по сторонам. Комната почти не изменилась — все те же готические окна, исцарапанные столы и высокие книжные стеллажи, возносящиеся под самый потолок, украшенный фресками на сюжеты из легенд о короле Артуре.

— Бенедикт! — раздался голос за его спиной.

Он повернулся и увидел Джонатана Роуза, седого и лысого, еще более растолстевшего, но вполне узнаваемого, несмотря на прошедшие годы. Историк радостно шагал к нему по полированным половицам, протягивая руку для приветствия.

— Как поживаете, профессор? Я не видел вас целую вечность.

Они уселись в потертые кожаные кресла и несколько минут болтали на общие темы. У профессора все было по-прежнему, академическая жизнь Оксфорда шла своим чередом, без изменений.

— Я даже удивился, когда вы позвонили, Бенедикт. Мы не слышали о вас многие годы. Поэтому я тогда и спросил: чем обязан таким удовольствием?

Договариваясь о встрече, Бен назвал ему цель своих поисков.

— Увлекшись этой темой, я вдруг вспомнил, что знаю одного из главных британских знатоков древней истории.

— Только не называйте меня древним историком, как многие студенты, — с улыбкой предупредил его Роуз. — Вас заинтересовала алхимия? — Он поднял брови и посмотрел поверх очков на Бена. — Вот уж не думал, что такой предмет станет вашей специальностью. Надеюсь, вы не поклонник «Нью-эйдж»? [4] «Нью-эйдж» («Новая эра») — современное религиозно-философское течение.

Бен рассмеялся.

— В данный момент я писатель. Провожу небольшое исследование.

— Писатель? Прекрасно. Просто замечательно! Как, вы сказали, имя того алхимика? Фраказини?

— Фулканелли.

Роуз покачал головой.

— Не припомню, чтобы слышал о нем. На самом деле я вряд ли смогу помочь в таком деле. Слишком чуждая тема для нас, ретроградов-академиков, — даже в наш век Гарри Поттера.

Бен почувствовал разочарование. Он не питал особых надежд и не ожидал, что Роуз предложит ему массу сведений о Фулканелли, а тем более о манускрипте алхимика. Но при таком дефиците данных досадно было терять потенциальный источник информации.

— А вы вообще можете рассказать об алхимии? — спросил он.

— Как я уже сказал, это не моя специальность, — ответил Роуз. — Как большинство людей, я склонен считать алхимию шарлатанством. — Он самодовольно усмехнулся. — Правда, можно отметить, что очень немногие эзотерические культы продержались столько веков. От Древнего Египта и Китая через темную эпоху Средневековья и до Ренессанса — эта лженаука оставалась на плаву в течение всей человеческой истории.