Скотт Мариани - Секрет алхимика

— Господи, — прошептал он с сочувствием, а затем торопливо снял плащ и накрыл им незнакомца. — Мсье, вы в порядке? Что с вами случилось, мой друг? Пожалуйста, позвольте мне помочь.

Человек ответил тихим бормотанием, и этот невразумительный шепот прервался горькими рыданиями. Плечи его по-прежнему дрожали. Чувствуя, как рубашка намокает под проливным дождем, отец Паскаль поправил плащ на спине изможденного мужчины.

— Я могу приютить вас, — сказал он мягким голосом. — У меня есть камин, горячая еда и теплая постель. Я позвоню доктору Башеляру. Вы можете идти?

Отец Паскаль заботливо попытался развернуть его, чтобы взять за руки и помочь подняться. Но он отшатнулся, когда новая вспышка молнии осветила промокшую от крови разорванную рубашку и длинные глубокие порезы на истощенном теле. Порез на порезе — раны едва зажили и недавно были вскрыты вновь. Не просто ранения, а какой-то узор сложной формы и символы, запекшиеся кровавой коркой.

— Кто это сделал с вами, сын мой?

Священник вгляделся в лицо этого человека: лысый череп, впалые щеки, почти прозрачная белая кожа. Как долго он пребывает в таком состоянии?

Незнакомец прошептал надломленным голосом:

— Omnis qui bibit hanc aquam…

Отец Паскаль вдруг с изумлением понял, что мужчина говорил на латыни.

— Воды? — спросил священник. — Вы хотите пить?

Цепляясь за рукав Камбриеля и глядя на него безумными глазами, мужчина продолжал произносить латинские слова:

— …si fidem addit, salvus erit.

Отец Паскаль нахмурился. Что-то о вере, о спасении души? Какой-то бред, подумал он. Бедняга, видимо, сошел с ума. Когда молния вспыхнула вновь — на этот раз почти над головой — и гром загрохотал над лесом, священник вздрогнул: он заметил, что окровавленные пальцы мужчины сжимают рукоятку ножа. Нож был особенный: крестообразный кинжал с изысканно украшенной золотой рукояткой, на которой сверкали драгоценные камни. С длинного тонкого лезвия стекала кровь. И тогда священник понял, что незнакомец изранил себя сам. Сам порезал свою плоть.

— Что вы наделали? — закричал отец Паскаль, ужаснувшись.

Поднявшись на колени, мужчина повернулся к нему. Его лицо, покрытое грязью и кровью, озарила новая вспышка молнии. Глаза незнакомца были пустыми и потерянными, словно его разум блуждал где-то далеко. Костлявые пальцы теребили рукоятку дорогого кинжала.

Минуту или две Камбриель был уверен, что мужчина собирался зарезать его. Вот все и кончилось. Смерть. А что за ней? Некая форма бесконечного существования? Священник полагал, что так оно и будет, хотя природа посмертного бытия оставалась для него неясной. Он часто думал о том, как встретит свою смерть. Отец Паскаль надеялся, что глубокая вера поможет ему принять все, что уготовил для него Всевышний; что он сумеет принять смерть с безмятежностью и спокойствием. Однако от вида холодной стали, готовой вонзиться в его плоть, у старика отнялись ноги.

Священник уже не сомневался, что конец близок, и задумался о том, каким его запомнят прихожане. Был ли он хорошим человеком? Прожил ли он жизнь достойно и честно?

«О Господи, даруй мне силы».

Безумец очарованно смотрел то на кинжал в своей руке, то на беспомощного священника. Он начал смеяться. Его тихий булькающий смех дошел до истерического визга.

— IGNE NATURA RENOVATUR INTEGRA!

Он выкрикивал эту фразу снова и снова. Камбриель содрогнулся от ужаса, когда мужчина начал лихорадочно резать лезвием собственную шею.

Южная Испания, сентябрь 2005

Бен Хоуп спрыгнул со стены и бесшумно приземлился во дворе. На миг он замер, пригнувшись, в темноте. Его чуткий слух улавливал лишь стрекот сверчков, крик ночной потревоженной птицы в роще и размеренные удары сердца. Он оттянул тугой рукав черной куртки и взглянул на часы. 4.34 утра. Бен быстро проверил девятимиллиметровый браунинг и убедился, что патрон находится в патроннике, а пистолет поставлен на предохранитель. Он вытащил из кармана вязаную балаклаву [2] Балаклава — головной убор, закрывающий всю голову, оставляя лишь прорезь для верхней части лица или глаз. с узкой прорезью для глаз и натянул на голову.

Темный дом, возвышавшийся перед ним, казался пустым и заброшенным. Следуя плану, полученному от информатора, Бен двинулся вдоль стены, вполне готовый к внезапной вспышке прожекторов охранной сигнализации, которые, к счастью, так и не включились. Он направлялся к заднему выходу. Пока все соответствовало данным информатора. Замок на двери оказался легкой преградой, и через несколько секунд Бен проник в помещение.