Ульрих Хефнер - Завет Христа

Фюссен, лесное кладбище Вальдфридхоф, утро сырого дня…

Шел дождь; всю неделю стояла прекрасная погода, но вот именно сегодня пошел дождь. Выругавшись, Штефан Буковски поднял воротник пальто повыше.

— Небо уже плачет, а мы еще даже начать не успели, — заметила из-под своего зонта Лиза Герман, следя взглядом за низкими темными тучами.

Оба гробокопателя вопросительно посмотрели на Буковски. Он кивнул, и они взялись за работу. Могила отца Иоганна находилась в конце ряда, прямо под березой. Маленькая, покрытая желтым лаком землечерпалка, стояла неподалеку, готовая убирать землю.

— Нам повезло, если гроб еще не лопнул, — объяснил директор похоронного бюро, которое проводило эксгумацию.

— Как долго может продержаться такой гроб? — спросил Буковски.

— Это полностью зависит от его качества, — ответил директор бюро. — Здесь земля легкая, а священник лежит в гробу из настоящего дуба. Хорошего качества, это я вам говорю. Его братья не ударили в грязь лицом. Ставлю свою землечерпалку на то, что гроб еще не лопнул.

Когда землечерпалка, гремя, подкатила к могиле, Буковски отошел в сторону и стал под березой, которая немного защищала его от дождя. Он сунул в рот сигарету и глубоко затянулся. Задумчиво огляделся. Взгляд его остановился на одном надгробии. Под ним лежала девушка. Ей было почти семнадцать, когда судьба нанесла свой безжалостный удар.

Человек из похоронного бюро подошел к Буковски и тоже закурил.

— Жуткий был случай, — заметил он.

Буковски отвлекся от мрачных мыслей и спросил:

— Что… что вы имеете в виду?

— Девочка, — ответил похоронных дел мастер. — Ее переехали. Она возвращалась из школы на велосипеде. Попала под колеса «порше». У нее не было ни одного шанса. Открытая черепно-мозговая травма. Видок у нее был тот еще, но мы снова собрали малышку.

— Собрали? — пробормотал Буковски.

— Чтобы на нее можно было смотреть, — уточнил директор. — Некоторые родственники считают, что похороны должны быть правильными — то есть что они должны непременно в последний раз посмотреть на дорогого человека. Иначе они не могут обрести покой.

Буковски щелчком отправил окурок на кучу земли, постепенно растущую рядом с могилой священника.

— А вы не знаете, как это происходило в случае со священником — были ли у него родственники, которые хотели посмотреть на него, прежде чем он…

— …прежде чем мы его положили в гроб, — гробовщик снова закончил предложение Буковски и покачал головой. — Нет, мы установили его гроб для торжественного прощания. На похороны пришло больше трехсот человек. У священника было много друзей и знакомых. По-моему, была еще и сестра, которая специально прилетела из Америки. Но мы с ней не общались. Погребение оплачивали монахи.

Шум землечерпалки умолк.

— Мы на месте! — крикнул один из рабочих и сунул в яму доску.

Сотрудник агентства схватил Буковски за локоть и подтащил его к могиле. Он оказался прав: гроб был еще цел.

— Мы поднимем гроб и почистим его здесь, а потом отвезем в прицепе в Мюнхен.

Лиза Герман подошла к шефу.

— Мне уже не терпится узнать результаты, — заметила она. — Если ты прав, то кое у кого будут неприятности.

— Посмотрим, что обнаружат судмедэксперты, — ответил Буковски. — Но я ставлю свою золотую зажигалку на то, что я прав.

Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…

После обнаружения крестоносца работы возобновились. Том, Яара и Мошав должны были оценить состояние четвертого среза раскопок. Однако уже в скором времени опасения археологов подтвердились. Над могилой слои земли перепутались. Вместо черепков, костей или угля в логичной для них последовательности был обнаружен полный хаос. Самые маленькие черепки и глиняная крошка свидетельствовали о том, что в районе могилы крестоносца порядок слоев сильно отличался от первоначального.

Зазвенели колокола церкви Святой Магдалины, и Том вытер пот со лба. Вооружившись мастерком и кисточкой, он попытался осторожно, часть за частью, вскрыть край среза и очистить глину, чтобы не повредить черепки или другие артефакты, которые могли находиться в комке земли. Но и в этом срезе он обнаружил лишь измельченную глину, которая выделялась красноватым цветом на фоне светло-коричневой земли.

— Работать дальше бессмысленно, — пробормотал он. — Мы можем забыть об этом участке. Здесь сняли всю землю, а потом снова насыпали.

Мошав подошел к нему и посмотрел на комок земли.