Ульрих Хефнер - Завет Христа

Джина пожала плечами.

— Хаим Рафуль очень торопился отправить все находки подальше. Я не думаю, что он сообщит нам, что находится в амфоре.

Жан Коломбар покачал головой.

— А мне он рассказал что-то о предметах, которые кладут в могилу с покойником, и о дорожных припасах.

— Дорожные припасы у христианина? — удивилась Джина.

— Должен признаться, покойник произвел на меня такое впечатление, что профессор мог рассказать мне все, что угодно, — заметил француз. — Необходимо было сразу же поговорить с Джонатаном: ситуация явно очень подозрительная.

— Как ты думаешь, чем именно занят сейчас Джонатан?

Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…

— И в этом нет никаких сомнений? — спросил Буковски и взглянул через плечо на Дорна из отдела криминалистики.

— Ты ведь сам все видишь, разве нет? — неприветливо возразил Дорн.

Буковски наклонился и посмотрел в окуляр микроскопа.

— Я совсем ничего не вижу, — возразил он.

— Значит, ты слепой.

Буковски снова выпрямился.

— Ты — эксперт-криминалист, и если ты мне говоришь, что в секрете замка есть небольшие царапины, то при необходимости я сошлюсь на тебя.

— Я сделаю несколько фотографий и нарисую на них стрелки — тогда даже ты увидишь царапинки.

Буковски сел на стул.

— Я бы хотел получить полный отчет до завтра.

Дорн посмотрел на наручные часы.

— Да ты, наверное, не в своем уме: я заканчиваю работу в три часа дня, а из-за тебя задерживаться не собираюсь. Тебе должно быть достаточно того, что я говорю: замок в церкви Виса открывали отмычкой.

Буковски улыбнулся и потянулся к нагрудному карману рубашки за сигаретами.

— Что скажешь? — спросил Дорн.

— Было бы странно, если бы ты мог установить все, — ответил Буковски и закурил сигарету.

— Я был бы благодарен тебе, если бы ты не курил здесь, — попросил его Дорн.

Буковски встал и подошел к окну. Открыл его, выпустив дым наружу.

— Если я правильно тебя понял, то с ключа умершего священника сделали копию. Отмычку, которая и оставила в замке эти небольшие царапины.

— В большинстве случаев отмычка не подходит на все сто процентов, — попытался объяснить Дорн. — Так как замок после долгой эксплуатации немного скручивается, отмычка оставляет небольшие царапины и типичные микроследы в секрете…

— Ладно, ладно, — прервал его Буковски. — Мне важно только то, что кто-то изготовил отмычку.

— Ну как, ты немного привык к своей коллеге? — сменил тему Дорн.

Буковски выбросил сигарету в окно.

— О чем это ты?

— Да так, слышал, что она хорошенько поддает жару и портит твои последние денечки.

— Кто это говорит? — рассерженно спросил Буковски.

— Ну, ты ведь знаешь, — нерешительно сказал Дорн, — в нашей организации новости распространяются быстро. Но ты прав. Женщины кого угодно с толку собьют. Бергер из-за своей новой начальницы отдела даже сменил работу. Теперь он в президиуме.

— А теперь послушай, — прошипел Буковски и окинул Дорна пронзительным взглядом. — Эти слухи — полная ерунда. У нас в отделе все идет лучше некуда. Да, сначала у нас были некоторые разногласия. Но это нормально, когда в отдел приходит новый человек. Лизе просто нужно было во всем разобраться. К тому же у нее есть замечательный шеф, который ей в этом помог. Нужно только знать, как обращаться с женщинами, понимаешь? — Буковски подмигнул ему.

В двери постучали.

— Да! — громко крикнул Дорн.

В маленькую лабораторию вошла Лиза Герман. Она коротко кивнула Дорну.

— Ты должен немедленно идти к начальнице, — заявила Лиза, повернувшись к Буковски. Голос у нее был не особенно радостный. — По-моему, Гагедорн злится. И в следующий раз говори мне, где я смогу тебя найти, если ты опять улизнешь через боковой коридор. В конце концов, у меня достаточно других дел кроме того, чтобы постоянно искать тебя.

Буковски пожал плечами.

— Чего от меня хочет старуха?

— Сам ее спроси! — дерзко ответила Лиза и исчезла так же быстро, как и появилась.

Дорн ухмыльнулся.

— Теперь я знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что умеешь обходиться с женщинами.

Буковски махнул рукой.

— Я хочу, чтобы завтра отчет лежал на моем письменном столе, ясно?

— Всего хорошего и желаю получить удовольствие у Гагедорн: насколько я тебя знаю, ты возьмешь ее штурмом.

Иерусалим, музей Рокфеллера, улица Сулейман-стрит…

Джонатан Хоук торопливо шел по коридорам музея Рокфеллера, направляясь к выходу. Он был рассержен и в высшей степени обижен поведением Хаима Рафуля. Он не марионетка, чтобы танцевать, когда это вздумается кукловоду. Он всегда уважал Хаима Рафуля как ученого и археолога, однако церковная мания этого человека превратилась почти в патологию. Охотнее всего Джонатан Хоук собрал бы чемоданы и просто уехал бы — такое сильное отвращение вызвало у него поведение коллеги. С другой стороны, он ведь руководитель раскопок, а под землей в долине Кидрона, к востоку от горы Елеонской, все еще скрываются остатки римского гарнизона двухтысячелетней давности.