Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

Основная часть народа уже забыла, с какой целью собиралась и двигалась к площади. Азарт победы увел их в сторону. Полицейские на другой стороне площади выстроились перед парадным входом в мэрию в новые плотные шеренги, снова выставив перед собой щиты. Задняя шеренга была неполной. Весь кордон настороженно стоял, стараясь не услышать нового приказа к движению. Они видели жестокую схватку, видели как воспряли демонстранты, какие потери понесли наемники. С такими возбужденными массами, почувствующими запах крови, было опасно сближаться.

Коу Кусин в бинокль внимательно осматривал соседние улицы, близлежащие дома, подворотни. Ван следил за общей суматохой на площади. У стен домов находилось немало праздного люда. На улицах, выходящих к площади, их скопилось еще больше.

Среди них находился Рус вместе с Хуаном, Хосе и двумя маленькими девчушками. По имеющему опыту, монах знал, чем заканчиваются подобные шествия. И как умело и хитро полиция, карабинеры разгоняют разгоряченный народ. Как проверенное эффективное средство для разрушения строя солдат он принес в коробочках тысячи маленьких капроновых шариков. По две небольшие коробочки мальчишкам и девочкам.

Сам имел небольшой ящичек, доверху наполненный этими коварными шариками. Но, похоже, сегодня шарики в дело не пойдут. Он прекрасно видел Сен Ю, профессионально упражнявшегося с боевым шестом. Немного поодаль, скрывавшегося в общей массе сухого Мина, который быстро появлялся то в одном, то в другом месте; более молодых братьев-монахов, холодно и слишком неестественно отрешенно для общей горячки побоища разящих горлопанящую толпу наемников. Похоже, китайцев не интересовал исход боя: они просто делали дело. Сами участники демонстрации опережали теперь монахов и борзо преследовали боевиков, призывая друг друга к праведному мщению. Но сами монахи не ускоряли шаг: они держал свой строй, одновременно следили за всем ходом событий, давали людям возможность полностью излить свою злость и обиду на незваных обидчиков. Боевики, хоть и терпели поражение, все же старались отступать дружно, по возможности сохранить свой строй и людей. Но их становилось все меньше и меньше.

Рус быстро размышлял, с какой целью здесь оказался Сен Ю, Мин, другие взрослые монахи, которых ни настоятель, ни Коу Кусин никогда не отпускали за пределы Китая. Это было настолько странно и ново, что Рус снова искал в толпе знакомые лица, удостоверяясь, что он не ошибся. В первых рядах было много китайцев, которых Рус не знал: но по их неловкости, неумению вести поединки, догадывался, что это местные эмигранты.

Глухой, чеканный шаг марширующего строя карабинеров монах услышал не сразу. Но, когда обернулся и посмотрел, понял, что затихающая потасовка через несколько минут обретет новое звучание и совсем иное продолжение. Батальон маршировал, как на параде. Штыки примкнуты к винтовкам. Грозно блестели. Сами винтовки пока еще на плечах. Зеваки поспешно расступались и строгое каре при полном параде внушительно подходило к площади.

Рус взял за плечи мальчишек. Они заранее знали, что делать: Побежав вперед перед солдатами, как бы ненароком оступившись, падали на землю, а с ними и коробочки из которых высыпалось великое множество шариков. Они раскатились по асфальту. Выждав немного, пока ребята перебегут улицу и скроются в толпе, монах подтолкнул девчушек. Те, с веселым визгом побежали следом. Они не знали, что делать с коробочками. Но к каждой коробочке была привязана нитка, концы которых находились у Руса. Когда дети добежали до середины улицы, Рус дернул нитки. Коробочки выпали из рук девочек и новая партия маленьких шариков раскатились по ровной мостовой.

Строй солдат, прямо державших головы по курсу, вошел в зону рассыпанных шариков. Первым достиг опасного места капитан. Первым он и загремел неожиданно и неловко под общий хохот истеричной праздной толпы. Следом заскользили и начали падать карабинеры. Некоторым, правда, удавалось удержаться на ногах после довольно сложной и смешной эквилибристики. Офицер пробовал резко вскочить, но новые шарики попадались под ноги, и он беспомощно скользил, махая руками. Фуражка его покатилась по асфальту. Он на корточках быстро пополз, поднял ее, поднялся сам и медленно пошел к малышкам. Сгоняя свою злость и неловкость, откинул их ногой с дороги. Толпа, хоть и была праздной, обывательской, но подобное отношение к детям ей не понравилось и она гневно понесла многоэтажную матерщину на голову командира; и в резких тонах потребовала, чтобы он с солдатней не касался беспомощных малюток. Но разбрыкавшемуся капитану было до фени от уязвленной неблагодарностью толпы. Он продолжал кричать на солдат, требуя чтобы они держали строй и шли дальше. К детям подбежал Рус. Он был в мягких войлочных тапочках и скользящее действие шариков не оказывало на него опасного воздействия. Подхватил на руки детей. В этот момент снова подскочил офицер, замахнулся ногой, чтобы оттолкнуть монаха. Но…