Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

Ван и Коу из закрытого окна через щели плотной ткани спокойно взирали на панические маневры демонстрантов. Казалось, монахов это меньше всего интересовало. В руках Карающего Глаза была короткая винтовка с оптическим прицелом. Он, стоя, опирался на нее и отрешенно чего-то ждал.

Вскоре снова прибежал тот же парень с пустой бутылкой и уже толково со зннием дела доложил, что еще на двух крышах обнаружили людей с винтовками. Обстреляли, закидали гранатами. Если кто из них и жив, то обязательно ранен. Сами мальчишки вовремя убежали.

— Отлично, молодые бойцы, — Коу Кусин хотел улыбнуться парню, но кроме сдавленного подобия ничего не получилось. — Свое дело вы сделали на все сто процентов. Оставшиеся сами постараются скорее убраться с обнаруженных мест. Жизнь дороже. Никто из них не собирается долго истекать кровью. Значит так, — Коу все же улыбнулся веселее, дал мальчишке толстую пачку дензнаков, — если кто ранен или имеет какие травмы-в больницу. Эти деньги оплата за лечение и прочее. Сегодня вам больше показываться не надо. Вы засвечены. Вам надо переждать.

Поступайте в распоряжение Пака. Он и раненых развезет и вам скажет, что делать. Раздаст каждому из вас вами заработанные деньги. Ну, беги к своим.

Парень гордо вскинул вверх кулак и весело убежал. Коу по рации передал, чтобы в дело вступали местные ополченцы китайцы. Так он с Ваном назвал эмигрантов из Китая. Им предстояло ломать строй полицейских шеренг. Сотня с лишним человек, выставив перед собой шесты, как копья, одновременно навалились на щиты. Каждый шест держало по семь человек. Сзади входновенно надавила толпа, и мощный центр полицейского строя, как ни упирался с помощью грозного громофона и стоэтажной матерщины старшего офицера, беспорядочно разошелся по сторонам, как швы на старой подкладке. Длинные шесты не позволяли полицейским дотянуться до людей своими дубинками. А те продолжали энергично толкать в щиты и валить наземь полицейских. Масса людей обтекала лежащих, била их и дальше неслась давить на уцелевшие ряды.

Полицейские начали нести потери. Чтобы сохранить силы, кадры и мобильность, оставшиеся подразделения дружно, по команде старшего, разошлись в стороны, образовав по два отряда с каждой стороны улицы.

Толпа победно заликовала, рванулась вперед и потекла широким потоком на площадь. Полицейские организованно перестроившись, двумя группами отходили к площади параллельно демонстрантам. Офицер продолжал в мегафон призывать митингующих к законности и порядку.

Казалось, демонстранты достигли своей цели: умело, без большого побоища и жертв выходили на простор огромной площади. Но, совсем неожиданно и непредвиденно пространство ближайшей улицы оказалось заполнено внушительной толпой взведенных горячительными напитками молодых людей. С черными флагами, с черными транспарантами. Передние были вышколено наряжены, последующие одеты в куртки из толстой кожи.

Их было не более полутысячи человек, но шли они скоро и прямо наперерез демонстрации.

Коу поднес рацию к губам.

— Мин, связь.

— Слышу хорошо, Мин.

— С правой улицы прямо на колонну движется группа неизвестных. По всей вероятности это и есть отряд плантаторов и чернорубашечников.

Полицейские отходят в левую часть площади. Численность черного отряда в пределах пятисот человек.

— Все понял. Готовимся. Мин.

С подворотен и с перекрестных улиц на демонстрантов взирало изрядное количество случайных прохожих и любопытных. Стояло много припаркованных машин.

Никаких криков, подготовительных маневров от подходящих не последовало. Наемники с ходу врезались в демонстрантов. Страшно засверкали на солнце окровавленные цепи, пруты, трубы. Некоторые имели притороченные к предплечьям рук боевые, длинные саблевидные стилеты.

Ими они с особой жестокостью набрасывались на людей и наносили глубокие опасные резаные раны. Разом поднялся громкий панический вой.

Люди в ужасе отхлынули назад, оттаскивая за собой раненых и изувеченных. Но боевики быстрыми шагами преследовали давящих друг друга демонстрантов. Народ побежал. Образовалось открытое пространство между убегающими и догоняющими. Там остался стоять один, невысокий, в сереньком спортивном костюмчике с нелепым детским флажком в руке. Его худое лицо с орлиным носом невозмутимо застыло в потоке общей паники: словно икона на пожаре. Люди продолжали тесниться назад. Еще несколько однообразных остались стоять с такими же флажками как придурки на танцплощадке.