Фредерик Форсайт: Поводырь

Бестолковые мерзавцы, почему вы не глядите на свои радарные экраны? Почему никто не видит меня здесь наверху? Настолько перепились, что работать не в состоянии? О боже, почему же никто не слышит меня? Затем ярость поутихла и я стал просто громко плакать, как плачут дети от простого сознания своей беспомощности.

Пять минут спустя у меня не осталось никаких сомнений в том, что нынешней ночью мне предстоит погибнуть. Что странно, страха больше не было. Было просто чудовищно грустно. Грустно, что остается масса дел, которых я никогда не сделаю, мест, которые я никогда не посещу, людей, которых я никогда больше не поприветствую. Это плохо и печально — умереть в двадцать лет, не прожив жизнь; и хуже всего не сам факт умирания, а то, что ничего никогда не будет больше тобой сделано.

Сквозь плексиглас кабины было видно, что луна заходит, повиснув над горизонтом, образованным толстым белым туманом; через две минуты ночное небо будет погружено в полную темноту, а еще через несколько минут мне придется выпрыгнуть из гибнущего самолета прежде, чем он пойдет в свое последнее пике в Северное море. Вслед за ним через час погибну и я, барахтаясь в воде, и желтый спасательный жилет «Мае Вест» будет поддерживать на плаву окоченевшее замерзшее тело. Я опустил левое крыло «Вампира» навстречу луне, выполняя последнюю сторону последнего треугольника.

Внизу под краем крыла, на белом экране тумана расположенный сверху проектор луны высветил крестообразную тень. На мгновенье я принял эту тень за свою собственную, но при таком положении луны моя тень была бы сзади меня. Это был другой самолет, следующий моим курсом примерно на милю ниже меня, почти над самой поверхностью тумана.

Для того, чтобы не потерять из виду самолет, идущий ниже меня, я продолжал поворот. Другой самолет также продолжал поворот и таким образом мы с ним совершили один полный круг. Только тогда до меня дошло, почему он настолько ниже меня, почему он не поднимается до моего эшелона и не занимает позицию крыло в крыло. Он летел намного медленнее меня и не смог бы держаться в строю со мной. Стараясь отогнать мысль о том, что это всего лишь другой самолет, следующий своим курсом, который через мгновенье скроется в море тумана, я сбросил газ и начал снижаться по направлению к нему. Он продолжал разворот внизу, я следовал ЕГО курсом наверху. На высоте 5000 футов было ясно, что моя скорость все еще слишком высока для него. Но сбрасывать газ дальше было опасно, двигатель «Вампира» могло заклинить и я бы потерял управление машиной. Чтобы снизить скорость, я включил аэродинамическое торможение. Самолет задрожал, как только тормоз встал на пути воздушного потока, замедлив движение «Вампира» до 280 узлов.

А затем он поднялся ко мне и, покачиваясь, приблизился к моему крылу слева. Я смог различить его черный силуэт на фоне матовой белизны тумана, он был на удалении 100 футов от меня, мы подровнялись и старались держать строй. Луна была справа от меня, и моя тень падала прямо на моего спутника, но несмотря на это я разглядел два пропеллера, которые рассекали воздух перед ним. Конечно, он не мог держать мою скорость — у меня был реактивный истребитель, а у него устаревшая поршневая модель.

Несколько секунд он шел рядом со мной, едва различимый под моей тенью, и затем мягко лег в левый поворот. Я, естественно, последовал за ним, выдерживая строй, ведь он был поводырем, которого послали, у него, а не у меня были работающие радиостанция и компас. Он развернулся на 180 градусов, выпрямился и перешел в прямой горизонтальный полет, луна осталась сзади. Теперь, когда моя тень больше не лежала на нем, и мы спокойно продвигались в направлении побережья Норфолка, я впервые смог хорошо рассмотреть его. К моему удивлению, моим поводырем оказался самолет «Де Хевилленд» «Москит» — истребитель-бомбардировщик времен Второй мировой войны.

Потом я вспомнил, что метеоэскадрилья в Глочестере также использовала «Москиты», последние, которые были еще в рабочем состоянии, для полетов на забор проб воздуха, необходимых для подготовки прогнозов погоды. Я видел эти самолеты на парадах, посвященных годовщинам «Битвы за Англию», [1] Воздушное сражение над Британией в августе 1940 — мае 1940 г. ( прим. пер. ). эта эскадрилья пролетала на своих «Москитах», вызывая восхищение толпы и ностальгические вздохи людей постарше, у которых таких вздохов 15-го сентября обычно хватает и на «Спитфайеры», «Харрикейны» и «Ланкастеры».