Ли Чайлд - Ловушка

— Я не знаю, — повторил он.

— Ты можешь многое делать.

— Например?

— У тебя немало талантов. Например, ты прекрасный следователь. Папа всегда говорил, что ты лучший из всех, кого он знал.

— Но это было, когда я служил в армии, — проворчал Ричер. — Теперь с этим покончено.

— Умения можно переносить в другие области жизни, Ричер. А на лучших всегда есть спрос.

Тут она подняла голову, и в ее глазах загорелся огонек.

— Ты можешь продолжить бизнес Костелло. У него остались незаконченные дела. Мы очень часто к нему обращались.

— Замечательная мысль. Сначала его из-за меня убивают, а потом я забираю его дело.

— Это не твоя вина, — возразила Джоди. — Подумай об этом.

И он стал думать, глядя на Калифорнию. Думал о потертом кресле Костелло и его стареющем уютном теле. Ричер представил себе, как он сидит в кабинете пастельных тонов с окнами из толстого стекла, как проводит всю жизнь, разговаривая по телефону. Он думал о стоимости содержания офиса на Гринвич-авеню, о секретарше, которой понадобится новый компьютер и телефон, страховка, зарплата и оплаченный отпуск. Вдобавок к содержанию дома в Гаррисоне. Ему потребуется работать десять месяцев, прежде чем у него появится лишний доллар.

— Я не знаю, — вздохнул он. — Не уверен, что мне хочется об этом думать.

— Но тебе придется, — уперлась Джоди.

— Может быть. Однако это не обязательно делать сейчас.

Она улыбнулась так, словно все понимала, и они погрузились в молчание. Самолет летел дальше, появилась стюардесса, которая толкала перед собой тележку с напитками. Джоди попросила наполнить ее бокал шампанским, а Ричер взял пива. Он пролистал журнал. Там было полно пресных статей о всякой ерунде. И еще реклама — финансовые услуги и маленькие сложные устройства, все как один черные и работающие от батареек. Наконец он добрался до раздела, где цветными линиями были изображены направления, обслуживаемые данной компанией. Ричер нашел их самолет, прочитал о максимально возможном количестве пассажиров на борту, узнал характеристики двигателя и дальность полета. В самом конце журнала был напечатан кроссворд. Он заполнял всю страницу и показался Ричеру довольно сложным. Джоди уже начала его решать.

— Посмотри на одиннадцать по вертикали, — предложила она.

Ричер посмотрел.

— «Они могут немало весить», — прочитал он. — Тринадцать букв.

— Обязательства, — сказала она.

Мэрилин и Честер Стоун сидели рядом на диванчике, находившемся справа от письменного стола, поскольку Хоби перешел в ванную комнату с двумя полицейскими. Коренастый мужчина устроился на другом диванчике, положив дробовик на колени. Рядом развалился Тони, который задрал ноги на кофейный столик. Честер не шевелился, только смотрел куда-то в темноту. Мэрилин замерзла, ей хотелось есть. И еще она была охвачена ужасом. Ее глаза метались по комнате. Из ванной не доносилось ни звука.

— Что он с ними делает? — прошептала она.

Тони пожал плечами.

— Сейчас он с ними беседует.

— О чем?

— Задает им вопросы о том, что они любят, а что нет. С точки зрения физической боли. Он обожает заниматься подобными вещами.

— Господи, почему?

Тони улыбнулся.

— Он считает, что разрешить жертве выбирать свою судьбу — это демократично.

Мэрилин содрогнулась.

— Почему он не может их просто отпустить? Они решили, что Шерил — жертва жестокого обращения мужа, вот и все. Они ничего о нем не знали.

— Ну, довольно скоро они многое о нем узнают, — ответил Тони. — Он заставит их выбрать число. Они никогда не знают, что лучше, ведь им неизвестно, зачем это нужно. Им кажется, что они могут его ублажить, если выберут правильно. Они не понимают, что это им не поможет.

— Неужели он не может их просто отпустить? Возможно, позднее?

Тони отрицательно покачал головой.

— Нет, сейчас он очень напряжен. А это поможет ему расслабиться. Такая терапия.

Мэрилин долго молчала. Но потом не выдержала и задала вопрос:

— А зачем нужно число? — прошептала она.

— Оно определяет, сколько часов они будут умирать, — ответил Тони. — Тот, кто выбирает большое число, приходит в ужас, когда узнает правду.

— Вы ублюдки.

— Один парень выбрал сто, но мы отпустили его через десять.

— Ублюдки.

— Но вас он не станет заставлять выбирать числа. На вас у него другие планы.

Полная тишина в ванной.

— Он безумен, — прошептала Мэрилин.

Тони пожал плечами.

— Может быть, немного. Но мне он нравится. В его жизни было много боли. Мне кажется, именно по этой причине его так интересует боль.