Лиза Уэлш - Студия пыток

Над пластинками – полки с кассетами. Я вытащил одну… «Реальные девчонки из Глазго». Почему не «Реальные девчонки из Рио»? Упругие загорелые ягодицы проиграли целлюлиту какой-нибудь соседки из дрожжевого теста. Приятно думать, что при наличии выбора среднестатистический шотландский онанист предпочитает дрочить на какую-нибудь крепкую шотландку с улицы. А интересно, только ли извращенцы любят таких упитанных большегрудых девок, или традиционные мужики тоже? Но эта мысль меня опечалила.

Шторка раздвинулась – в проеме стоял юноша в хаки. Оборки патриотической накидкой окутывали его плечи. Молодость, укрытая флагом Империи. Симпатичный. Смуглый, как «черный ирландец», угрюмый. Волосы до плеч, чувственный рот и невероятные, бледно-голубые, полупрозрачные глаза.

Я слишком стар, чтобы назвать это любовью с первого взгляда, но все симптомы присутствовали. Люди умирали за любовь, обманывали, хитрили и расставались с теми, кто любил их. Любовь бросала вызов фортуне, делала из героев подлецов, а из распутников героев. Любовь портила, искажала, лечила и развращала. Это лекарство, это мелодия, яд и боль. Это влечение, противоядие, лихорадка и аромат. Любовь Убивает. Любовь Исцеляет. Любовь чертовски опасна. Да, но пока она длится – это здорово. Мир замирает на своей оси и кружится дальше, став местом улучшенных возможностей.

– Чем могу помочь? – Тон не соответствовал ни этому месту, ни его внешности.

Я улыбнулся – интересно, у меня в улыбке изменяется лицо, растягиваясь в волчий оскал? Остерегайтесь оборотней.

– Меня зовут Рильке. У меня здесь встреча.

– Я Дерек. С кем у вас встреча?

Он поймал мой взгляд, бровь слегка приподнялась. Он что, флиртует со мной? В паху у меня засвербело, но это означало только, что я его хочу.

Натуралы считают, что у нас есть что-то вроде радара и какие-то опознавательные сигналы: стиль одежды, манера говорить. «Милый мальчик, – сказал Фрэнсис, ощупывая пальцами зеленую гвоздику в петлице, и разгладил лацканы сшитого на заказ костюма, – скажи-ка, много ли у тебя компакт-дисков Джуди Гарланд?» Такое тоже, конечно, бывает, но я никогда не пользуюсь этим методом. Предпочитаю более прямой подход. Сдерживает меня только вечный вопрос: он голубой или нет? Я смотрел на этого юношу и хотел взять его за руку, привести по улице к себе домой – да куда угодно – и раздеть.

– У вас с кем-то конкретным встреча?

– Просто сходи в подсобку и спроси, сынок. Кое-кто хочет со мной поговорить.

Дожидаясь его возвращения, я рассматривал полки. Многим известно это чувство – неприязнь к сексу, который тебя не возбуждает. Такие кричащие картинки – для меня чересчур. Огромные груди и задницы женщин, которые наклонялись вперед и хватались за свои сиськи, расставив напряженные ноги, кошки в течке. А их блестящие губы обязательно слегка приоткрыты, словно это самый эротичный момент в их жизни. Наверное, так и есть.

Интересно, снялся ли кто-то из знакомых в фильме «Реальные девчонки из Глазго»? Я отложил кассеты и взял журнал. Те же простые, вроде как соседские девицы, но тут их ноги разведены в пугающе ярком «техниколоре». Я рассматривал картинки через свое увеличительное стекло, пытаясь определить, подкрашены фотографии или нет, когда раздался голос из телефона:

– Некоторые нужно очень осторожно сшивать скрепкой.

Он подошел и протянул руку. Худой мужчина за пятьдесят, ростом около шести футов. Седые волосы коротко и хорошо пострижены, очки в роговой оправе – подозреваю, не потому, что близорук. Темный костюм и черная водолазка. Все дорогое, но неброское. Человек, которого быстро забудешь. Человек, которого безопаснее вообще не помнить.

– Мистер Рильке.

– Просто Рильке.

– Рильке. Друг Лесли.

– Нашего общего знакомого.

– Да, можно сказать так. Меня зовут Трэпп. Давайте пройдем сюда, тут мы могли бы поговорить наедине. А Дерек пока заменит меня. Возьмите журнал с собой, если хотите. – Он кивнул на мою лупу: – Любите подробности? А я только подумал, что там нет ничего нового. – Он отдернул штору и провел меня за собой, кивнув Дереку, который что-то строчил на компьютере. Мальчик молча вышел из комнаты. Я проводил его взглядом. Мужчина перехватил мой взгляд: – Славный мальчик.

– Мне тоже так показалось.

Я все никак не мог определить, что у него за акцент – что-то от европейской отрывистости, замаскированной американским произношением.

– Итак, Лесли не объяснил, почему вы хотели поговорить со мной, но я ему обязан, а он, как я полагаю, чем-то обязан вам, так что все мы готовы расплатиться. Что я могу для вас сделать?