Джеймс Роллинс - Алтарь Эдема

Ей не нравилось, что она осталась здесь, но, по крайней мере, она была не одна такая. Берт сидел рядом, прижавшись к ноге и страдая оттого, что его тоже оставили. Все пространство в крохотных каноэ Джеку требовалось для людей, для собаки места не хватило. Лорна чувствовала, как дрожь пробегает по телу пса — он нервничал, видя огонь и чуя дым.

— Не волнуйся, Джек скоро вернется. — Она потрепала Берта по боку.

Хвост два раза прошелся по палубе — пес не возражал, но давал понять, что расстроен.

Плеск воды привлек ее внимание к корме. Пограничник перевесился через борт и помог двум пловцам поднять на палубу тело. Видимо, это был один из пилотов с глиссеров. Даже на расстоянии Лорна поняла, что человек мертв.

Берт встал, но Лорна дотронулась ладонью до его носа:

— Сидеть.

Собака осталась на месте, но не села.

Девушка пошла посмотреть, не требуется ли помощь. Пограничник с палубы обратился к одному из пловцов:

— А что Джерри?

Лорна догадалась, что это имя рулевого со второго глиссера.

Пловец выпрыгнул из воды.

— Мертв.

В качестве доказательства он держал в руках какой-то жуткий предмет, который и положил на палубу. Это была отделенная от тела голова, и Лорна в ужасе сделала шаг назад.

— Лопастью пропеллера отрезало, — высказал предположение пловец и провел рукой по горлу. — Сейчас достанем тело.

Пловец снова соскользнул в воду, присоединяясь к своему товарищу.

Лорне хотелось броситься прочь, но она сдержалась. Ей хватило беглого взгляда, чтобы понять: пропеллер глиссера здесь ни при чем.

С головы стекала болотная вода, оставляя на светлой палубе красноватый оттенок. Подавляя подступавшую к горлу тошноту, Лорна подошла и опустилась на колено, избегая смотреть в восковое лицо и открытые глаза, сосредоточив внимание на срезе. Края его были неровными, рваными. Пропеллер таких бы не оставил.

Она протянула руку и ногтем пошевелила лоскуток оторванной кожи, определяя форму орудия.

— Мадам, — сказал пограничник. — Может, вам не стоит ее трогать.

Она словно не услышала: ей и так приходилось прикладывать большие усилия, чтобы сохранять профессиональное спокойствие. Будучи ветеринаром, она сотни раз делала вскрытия животных и теперь с трудом убеждала себя, что данный случай мало чем отличается от прежних.

Склонившись ниже, она разглядела, что третий и четвертый шейные позвонки размолоты, измельчены будто в мясорубке. Целых пять дюймов бело-серого вещества спинного мозга торчали из перемолотого позвоночника, словно металлическая жила с сорванной обмоткой. Чтобы таким вот образом отделить голову от тела, требуется громадная сила.

Лорна с трудом сглотнула. Работая в Африке, она видела тела антилоп и газелей, недавно убитых львами. Обследование тех останков позволило выявить некоторые закономерности, возникающие, когда тела разрывают, раздирают с такой свирепой яростью.

— Мадам, — снова попытался остановить ее пограничник.

Девушка встала. Ее сомнения рассеивались, и мир при этом становился все мрачнее. Она посмотрела в сторону леса. Пожар был не единственной исходящей оттуда опасностью.

Далеко не единственной.

Повернувшись, она быстрым шагом направилась к человеку, оставшемуся за старшего.

— Мистер Нестер!

Он все еще разговаривал по спутниковому, но, видимо, по ее голосу и гримасе ужаса на лице понял, что речь идет о чем-то очень важном. Он опустил телефон, прикрыв микрофон рукой.

— Что случилось?

— Вы должны срочно радировать Джеку, — взволнованно проговорила она. — Предупредить его. И людей на другой лодке.

— О чем предупредить?

— Ягуар… это чудовище, за которым мы пришли. Он уже здесь.

Ти-Боб сидел на носу лодки, а его младший брат работал веслом на корме. Полузакрыв глаза, Ти-Боб прислушивался к дельте. Для охоты ему не требовались дурацкие очки, какие напялили на себя два других человека в лодке — пограничники. Он чуял запах их лосьона для бритья, крахмала, с которым стиралась их одежда. От этих двоих мало проку.

Ти-Боб родился в дельте — в буквальном смысле появился на свет в каноэ вроде этого и охотился в этих местах с тех времен, как научился ходить. Дельта была ему такой же родней, как брат.

Каноэ двигалось по плавням, а он прислушивался к лесу вокруг. Ночь в дельте — время шумное. Он слышал кваканье лягушки-быка, щебет гнездующихся птиц. По обеим сторонам каноэ, ведомого его братом через густые заросли, шуршали тростники и меч-трава.