Антон Леонтьев - Лес разбуженных снов

Адвокат вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Его первым порывом было заявить Сепету, что он больше на него не работает. Но нет, сейчас нельзя давать волю чувствам. Князь, знакомый со многими влиятельными лицами в столице, постарается распространить о нем лживые слухи и порочащие сплетни. Однако… Собственно, какая ему разница, что произойдет с Сепетом потом? Как только станет ясно, что князь по уши увяз в своих грехах, так что никакие деньги уже не помогут, тогда и можно будет бросить его на произвол судьбы. А пока он платит и лазейки находятся, надо работать на него.

Интересно, думалось адвокату, что Сепет намеревается делать с девицами, которых поставляет ему охрана? Князь сказал, что с «бабами церемониться не следует». Неужели он готов… А, ладно, это дело князя, Сепет сам будет нести ответственность за все, что натворит! Ведь он уже лет двадцать или даже тридцать назад был причастен к бесследному исчезновению девицы, желавшей заявить на него в полицию. Ту несчастную и по сей день не нашли, и вероятнее всего, Сепет избавился от нее. Если он собирается поступить таким же образом в отношении других женщин…

Адвокат решил не забивать себе голову попусту. Ему нет дела ни до противоестественных пристрастий Сепета, ни до того, что происходит с его жертвами. Законник решил, что покинет замок с рассветом, еще до повторного появления комиссара Золтаря. И пускай его истерическая светлость сам тут разгребает то дерьмо, в котором оказался!

Первому же встретившемуся телохранителю адвокат передал распоряжение князя немедленно зайти к нему, затем поднялся к себе в апартаменты, повернул ключ в замке и закрыл окна, выходившие на покрытые лесом горы, портьерой. По стеклу забарабанили тяжелые капли – полил дождь.

Где-то вдалеке раздался страшный тоскливый вой. Адвокат вздрогнул, перекрестился и вытащил из ящика стола затычки для ушей. Вставив их, он радостно потер руки: воя не стало слышно. А всего через несколько часов он будет в Экаресте, далеко от крошечного провинциального Вильера, где властвует князь-оборотень, скончавшийся шестьсот с лишком лет назад… И, удовлетворенный радужными перспективами, адвокат извлек детективчик, решив почитать на сон грядущий.

Князь Сепет тем временем инструктировал охранника:

– Приведешь ее ко мне и позаботишься о том, чтобы нам никто не мешал. Все понятно?

Телохранитель наклонил голову и пробасил:

– Так точно, ваша светлость!

– Ступай! – распорядился князь, находясь в возбуждении. – И побыстрее!

Горячая волна звериного желания захлестнула Юлиуса Сепета, сейчас ему требовалось одно: расслабиться и забыть о произошедшем. Расслабление достигалось у его светлости тремя способами: во-первых, при помощи изрядного количества алкоголя, во-вторых, рукоприкладством, в-третьих, посредством секса.

Князь уже изрядно напился, но чувство унижения и страха не исчезло. Он велел охраннику привести к нему одну из горничных, симпатичную, рыженькую, на которую он положил глаз с самого начала. Девица, как отметил Юлиус Сепет, бросала на него соблазнительные взгляды, а когда он ударял ее ниже пояса, то даже не ойкала. Значит, она ничего не будет иметь против небольшого развлечения!

Дверь кабинета еле слышно скрипнула, охранник втолкнул горничную, кутавшуюся во фланелевый халат. Девушка испуганно посмотрела на князя.

– Ваша светлость, ваш телохранитель поднял меня с постели и сказал, что вы желаете…

Князь нетвердым шагом приблизился к горничной, провел рукой по ее щеке. Девушка отшатнулась. Рыжие волосы каскадом струились по плечам. Сепет заговорил хрипло:

– Ты была в постели? Ну конечно, половина третьего ночи! Не волнуйся, милашка, мы немедленно отправимся обратно – в постель. Вместе!

Он хихикнул и икнул. Горничная жалобно произнесла:

– Ваша светлость, если вы хотите, чтобы я приготовила вам поздний ужин, то…

Князь, схватив девушку за волосы, привлек к себе и прошептал:

– О да, я люблю поздний ужин! В особенности если на десерт подается такая милашка, как ты! Как твое имя?

Девушка застонала, пытаясь высвободиться. Сепет, намотав на руку длинные волосы, рванул их на себя, горничная вскрикнула.

– Меня зовут… Богдана… – простонала она. – Ваша светлость, прошу вас… Мне очень больно!

– Знаю, что больно! – ухмыльнулся князь и обмотал локоны еще туже вокруг ладони. – Я же видел, как ты на меня смотрела! Сколько тебе лет, Богдана?