Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

– Женщину, которую вы разыскиваете, похитили четыре дня назад? – осведомился доктор Сингх.

– Это не она, – сказала Джейн.

– Нет, не она. Эта женщина пробыла под водой довольно долго. Как и те, другие образцы. – Доктор Сингх указал на останки животных, которые тоже вытащили из болота. Две хорошо сохранившиеся кошки и собака, а также скелеты, оставшиеся от неизвестных существ. Мешки с камнями, привязанные ко всем телам, не оставляли сомнений: несчастные создания не сами забрели в эту топь и утонули не по своей воле.

– Убийца экспериментировал с животными, – заключил доктор Сингх и повернулся к женскому трупу. – Похоже, он неплохо отточил мастерство консервации.

Вздрогнув, Джейн поглядела на другой берег болота, на тускнеющий закат. Фрост говорил ей, что болото – таинственное место, обиталище удивительного разнообразия орхидей, мхов и стрекоз. Сейчас, глядя на волнующуюся поверхность пропитанного водой торфяника, Джейн не замечала ничего таинственного. Она видела лишь холодное трупное варево.

– Завтра я проведу вскрытие, – сообщил доктор Сингх. – Если хотите посмотреть, добро пожаловать.

Больше всего Джейн мечтала вернуться домой, в Бостон. Принять горячий душ, поцеловать дочку и, пожелав ей спокойной ночи, улечься в постель в Габриэлем. Однако работа еще не была закончена.

– Вскрытие будет в Огасте? – спросила она.

– Да, около восьми часов. Так мне ждать вас?

– Я приеду. – Глубоко вздохнув, Джейн выпрямилась. – Думаю, мне стоит найти место для ночевки.

– До мотеля «Боярышник» несколько километров по главной дороге. Там хорошие завтраки. Не континентальная жуть, а чудесные омлеты и блинчики.

– Спасибо за совет, – поблагодарила Джейн. И добавила про себя: «Только патологоанатом, стоя над мокрым трупом, может восторженно рассуждать о блинчиках».

При свете фонарика она двинулась назад по тропе, которая теперь была помечена узкими полосками полицейской ленты оцепления. Выбравшись из чащи, Джейн отметила, что парковка начала пустеть – теперь там стояло всего несколько машин. Полиция штата уже обыскала здание, но ничего не обнаружила, кроме мусора и разлагающихся останков енота, которые Риццоли уже видела. Ни Джозефины, ни Брэдли Роуза им найти не удалось.

«Однако он был здесь, – подумала Джейн, поглядев на лес. – Он оставил машину у тех деревьев. Прошел по тропе, ведущей к болоту. А там, потянув за веревку, выволок из воды одно из своих сокровищ, словно рыбак – свой улов».

Джейн забралась в машину и поехала прочь по изуродованной дороге – ее бедный «субару» постоянно наталкивался на выбоины, которые во тьме казались еще более коварными. Не успела она свернуть на основную дорогу, как зазвонил ее телефон.

– Я дозванивался до тебя как минимум два часа, – сказал Фрост.

– Возле болота не было сигнала. Поиски закончили, но нашли всего одно тело. Я думаю, а вдруг у него есть еще один тайник…

– Ты где сейчас? – перебил ее Фрост.

– Я здесь переночую. Хочу присутствовать завтра на вскрытии.

– Я имею в виду – сейчас ты где?

– Еду в мотель. А что?

– Как называется мотель?

– По-моему, «Боярышник». Он где-то тут, поблизости.

– Хорошо, увидимся через пару часов.

– Ты приедешь в Мэн?

– Я уже еду. И не один.

– А с кем?

– Поговорим, когда доберусь.

Для начала Джейн заехала в аптечный магазин, чтобы приобрести новое нижнее белье и носки, а потом купила пиццу пеперони навынос. Повесив в ванной брюки, выстиранные руками, она расположилась в номере мотеля «Боярышник» и стала, поедая пиццу, читать дело Джимми Отто. Дело состояло из трех папок – именно столько лет Джимми был студентом Института Хильцбриха. «Нет, не студентом, скорее, заключенным», – подумала Джейн, вспомнив чудовищное бетонное здание и отдаленное местоположение. Там основательно изолировали мальчиков, которых стоит держать подальше от своих дочерей.

И в особенности таких, как Джимми Отто.

Внимание Джейн задержалось на расшифровке признания, которое Джимми сделал во время сеанса терапии. Тогда ему было всего шестнадцать лет.

«Когда мне было тринадцать, я увидел картинку в одном учебнике истории. Там изображался концентрационный лагерь, где женщин убивали в газовых камерах. Их голые тела лежали рядами. Я долго думал об этой фотографии, об этих женщинах. Несколько десятков женщин просто лежали, ожидая, когда я сделаю с ними, что захочу. Буду трахать во все дыры. Тыкать палками в глаза. Отрезать соски. Я хочу, чтобы там было сразу много женщин, целая шеренга. А то ведь никакого веселья не получится, верно?