Скотт Фрост - Дневник Габриеля

— Дышите медленно и глубоко, — тихо сказал он.

С каждым вдохом мир обретал устойчивость. И тут я осознала, что у меня на плече лежит его рука, а пальцы нежно массируют шею. Господи… Я уже не помню, когда до меня кто-то дотрагивался последний раз. Мне хотелось прислониться к его руке и раствориться в прикосновении. Чтобы кто-то обнимал меня и шептал, что все будет в порядке. Я желала этих объятий с той же силой, как некоторые боятся темноты и жаждут света. Но вместо этого каждое движение его пальцев, казалось, бередило душу и напоминало мне о том, что у меня было и что я потеряла.

Я медленно подняла голову и откинулась в кресле. Гаррисон отдернул руку, словно только что обнаружил какую-то ценность, скрытую от его глаз несколько лет.

Я обернулась и посмотрела на дом. Дверь снова заперта на все засовы. Тень миссис Финли промелькнула за окном. Я представила, как она словно привидение бродит из комнаты в комнату, чтобы убедиться, все ли гвозди на месте.

— Интересно, она защищается от смерти или от любви.

Гаррисон бросил на меня нервный взгляд, хотя, по-видимому, он видел сейчас перед собой лишь руины своей прошлой жизни.

— Эти порывы трудно отличить друг от друга, — сказал он.

Он тоже посмотрел на дом, но для него картина была совершенно иной.

— Я тут подумал. — Он нахмурился. — Я тут подумал, что именно Габриель намекнул служащему мотеля, что Суини ищет полиция. Он знал о его романе с миссис Финли, так что все, что было нужно, — это сесть ей на хвост.

Я кивнула.

— Если ты прав, то он мог бы убить его в любой момент, но позволил нам самим доставить бомбу. Мы для него игрушки.

Звонок телефона заполнил салон машины, словно крик. Я никогда не верила в то, что предметы могут быть воплощением зла. Но сейчас этот звук принес ужас. Как будто Габриель протянул ко мне руку и провел пальцами по ткани блузки. Я подождала несколько гудков, глубоко дыша, чтобы сердце перестало так бешено биться. Пусть во мне снова оживет самка гризли, подумала я. Не позволяй ему контролировать ситуацию. Я нажала кнопку и ответила:

— Да.

— Лейтенант.

Услышать его голос — все равно что вернуться в повторяющийся кошмар. Я закрыла глаза. Каждый мускул моего тела напрягся, словно я отчаянно пыталась удержаться на краю обрыва.

— Сегодня у вас будет бешеная ночка, — сказал Габриель. — У меня большие планы на вас и вашу дочку.

Я снова ощутила, как земля уходит из-под ног. Я соскользнула в пропасть и начала падать.

— У вас есть восемь минут, чтобы добраться до угла Маренго и Уоллис. Там есть школа. Если вы опоздаете, то я отрежу вашей дочери палец. А если приедете не одна, то отрежу два.

Его голос ускользал от меня, словно змея по траве, а потом связь оборвалась.

— Вылезай из машины, — приказала я Гаррисону.

Он с удивлением посмотрел на меня, а потом понимание озарило его взгляд, словно восходящее солнце.

— Он хочет, чтобы вы приехали одна.

Я кивнула.

— У меня есть восемь минут.

— Плохая идея.

— Не я пишу правила. А теперь иди, пожалуйста.

Гаррисон покачал головой.

— Я не могу отпустить тебя… то есть вас одну.

Ого, он впервые обратился ко мне на «ты», хотя не было времени заострить на этом внимание.

— Мне некогда спорить. Вылезай.

Гаррисон открыл дверцу и нехотя выбрался из машины. Я села за руль и завела мотор. Волна адреналина неслась по моему телу словно электрический ток. Сердце билось в груди, как сердитый кулак по столу.

— Оцепи три квартала по периметру вокруг угла Маренго и Уоллис и убедись, что внутри этого периметра нет ни одного полицейского, а не то… — Слова застряли у меня в горле. — Ты понял?

— Я все сделаю, — ответил Гаррисон.

Я посмотрела на часы. Прошло тридцать секунд. Я врубила сирену и мигалки, нажала на газ, развернула машину на сто восемьдесят градусов и помчалась на север. Я находилась примерно в четырнадцати-пятнадцати милях к югу от Уоллис и примерно в пяти-шести к востоку от Маренго, если ничего не путаю.

Я проскочила несколько перекрестков, едва замечая свет фар других машин, резко съезжающих на обочину, чтобы избежать столкновения со мной. Я была словно зашоренная лошадь. Мимо меня на полной скорости проносились обрывки изображения — смазанные цвета и нечеткие формы. Автомобильный гудок заглушил сирену. Я бросила взгляд вправо и увидела, как в нескольких сантиметрах от моей правой двери затормозил седан, а потом исчез в зеркале заднего вида.

Я повернула на Маренго, и тут впереди возникла преграда. Какая-то женщина переходила дорогу, толкая перед собой тележку с покупками. Она была одета в розовый пиджак и белые брюки, губы накрашены алой помадой. Темная кожа цвета скорлупы кокоса и женственная фигура с приятными округлостями, выдававшая в ней уроженку Мексики или Сальвадора, недавно приехавшую в Штаты. Но остановиться я не могла.