Пол Сассман - Пол Сассман Исчезнувший оазис

Он пропустил Фрею к лестнице и махнул рукой — поднимайся, мол, первой.

— А как же вы? — прокричала она.

— Я ждать Броди. Мы лезем вместе. Иди, иди!

Фрея попыталась возразить, но Захир и слушать ничего не желал.

— Я лезу быстро, — твердил он, — как обезьяна.

В конце концов ей пришлось сдаться: она поставила ногу на ступеньку и начала подъем. Брат Захира отправился следом с винтовкой за спиной. Они карабкались вверх ступенька за ступенькой, медленно, но верно поднимаясь со дна долины. Поверхность обрыва сотрясалась и вздрагивала, как бок огромного потревоженного зверя, но лестница держалась крепко. Чем больше Фрея убеждалась в надежности опоры, тем быстрее продвигалась вперед. Вскоре Захир потерялся далеко внизу, зато стало лучше видно ущелье, где свирепствовали хаос и разрушение.

Фрея поднялась на двадцать метров — высоту четырех лестниц — и уже встала на следующий пролет, когда скала особенно сильно содрогнулась. Краем глаза девушка заметила какое-то движение. Годы тренировок улучшили ее реакцию, поэтому она не раздумывая приникла к лестнице и спрятала голову между ступенек для лучшей защиты. Почти тут же сверху посыпался град из мелких камней, а за ними, просвистев всего в нескольких сантиметрах от нее, упали три-четыре крупных обломка. Фрея не спешила разгибаться — а ну как камнепад продолжится? Однако их только напоследок присыпало щебнем, и на этом все прекратилось. Она осторожно выглянула из-под ступени, посмотрела вверх и вниз.

— Ты цел? — спросила Фрея у Сайда, который был в нескольких метрах под ней. Он взмахнул рукой в знак того, что его не задело.

Девушка собралась продолжить подъем, как вдруг резко отстранилась от скалы, пригляделась к земле у подножия и…

— Боже, только не это!

Сайд заметил предмет ее тревоги и поспешил вниз, махнув Фрее, чтобы продолжала подниматься. Девушка, игнорируя приказ, бросилась вслед за бедуином. Оглушительный грохот скал, дрожь каменной стены, гибель оазиса — все это отступило на второй план, потому что на пятачке земли двадцатью метрами ниже, под каменной глыбой размером с капот машины, лежал Захир.

Спустившись пониже, Фрея спрыгнула на песок и подбежала к Сайду, который уже сидел рядом с братом. Захира наполовину придавило к земле — от груди и ниже, но он пока еще дышал. Руки несчастного бессильно цеплялись за камень, изо рта сбегала струйка крови.

— Надо снять с него плиту! — вскричала Фрея и схватилась за край, безуспешно пытаясь хоть чуть-чуть приподнять обломок.

Сайд сидел рядом с Захиром и гладил брата по лбу. Суровое и невыразительное выражение лица бедуина не изменилось, только в глубине глаз отражался намек на чувства, на ту муку, которую он испытывал от страданий брата.

— Сайд, помоги, — выдавила Фрея. — Давай же, его надо освободить. Надо убрать этот камень!

Пытаться было бесполезно — Фрея поняла это с первого взгляда: даже если бы им чудом удалось как-то поднять неимоверно тяжелую глыбу, вытащить Захира по отвесной стене с такими ранами не представлялось возможным. И все-таки девушка, сдерживая слезы, продолжала дергать и тянуть неподъемную плиту. Захир слабеющей рукой отстранил Фрею и слегка качнул головой, словно говоря: «Бесполезно. Не трать больше силы».

— Господи, Захир!.. — вырвалось у нее сквозь ком в горле.

Бедуин стиснул ее ладонь, натужно вздохнул — из ноздрей показались пузыри крови — и хрипло, чуть слышно заговорил с братом по-арабски. Фрея не понимала слов, но, различив имя Мухсен, которое Захир повторил несколько раз, сообразила, что бедуин отдает последние распоряжения, поручает Сайду заботиться о своей семье.

— Господи! — повторяла она, гладя Захира по руке. По ее щекам катились слезы: слезы бессилия, скорби и вины за все сомнения, за все дурные мысли о нем, за все несправедливые упреки — ведь он все это время был добрым, честным человеком. Он отдал жизнь ради спасения других, а Фрея его обидела, как когда-то сестру. Не в силах ничем помочь Захиру, девушка гладила его по руке, плакала и ненавидела себя за все беды, которые причиняла своим близким.

«Ну почему у меня всегда так выходит? — спрашивала она себя. — Почему хорошим людям приходится платить за мои ошибки?»

Захир как будто понял, что творилось у нее на душе. Он приподнял голову и едва слышно произнес:

— Все хорошо, мисс Фрея. Ты моя хороший друг.

— Прости, Захир! — воскликнула она. — Мы тебя вытащим, обещаю!

Фрея опять схватилась за скалу — не потому, что придумала способ приподнять обломок, а потому, что не могла больше бездействовать, глядя, как утекает чужая жизнь. Захир покачал головой и оттолкнул ее руку, шевеля губами. Голос бедуина терялся в грохоте обвалов, и слов было не разобрать. Фрея наклонилась почти к самым губам умирающего.