Джон Хоукс - Чёрная река

По коридору они вышли в открытый внутренний дворик, заваленный хламом, строительными лесами и пустыми банками из-под краски. Несколько столетий люди жили здесь семьями, однако теперь место выглядело покинутым: штукатурка от сырости облупилась, окна были выбиты, но все еще сохранились металлические рамы и ржавые решетки, из-за которых здания походили на заброшенную тюрьму.

Ламброзо открыл незапертую дверь, и они с Майей спустились по усыпанной гипсовой пылью лестнице в некое подобие подвала. Включив фонарь, Ламброзо высветил дверь, на которой красной краской было выведено: «PERICOLO — NO ENTRI», [16] Опасно — не входить (ит.) и открыл ее.

— Здесь нет электричества, — пояснил Ламброзо, — поэтому приходится пользоваться фонарем. Пожалуйста, смотрите под ноги.

Оценщик двинулся по коридору с кирпичными стенами, освещая пол из фанеры, настеленной на поперечные бетонные балки. Футов через пятнадцать от двери Ламброзо опустился на колени у прорехи в настиле. Встав позади него, Майя заглянула через плечо и увидела Горологий Августа.

Раскрытая археологами часть диска стала полом подвала с каменными стенами, шириной восемь футов и длиной двадцать. Хоть диск и находился под водой, известняковая поверхность была прекрасно видна — видны были даже бронзовые буквы, составляющие надписи на греческом языке. Немецкие археологи вынесли все каменные обломки, отчего помещение походило на разграбленный склеп. Уходящая вниз на девять футов металлическая лестница единственная напоминала о настоящем времени.

— Вы спускаетесь первой, — сказал Ламброзо. — Я подам снаряжение и спущусь с фонарем.

Майя сняла куртку, ботинки с носками и полезла в подвал. Вода глубиной три фута была холодной. Ламброзо подал сумки, и Майя повесила их за связанные ручки, перекинув через ступеньку.

Пока Симон раздевался, девушка успела изучить подвал. От шагов по воде проходила рябь — о стены ударялись маленькие волны. Время и вода превратили травертин в пластину сероватого камня. Поверхность диска местами была изрыта ямками, потрескалась, покрылась пятнами. Бронзовые греческие символы некогда ярко блестели под римским солнцем, но сейчас металл окислился, и буквы стали темно-зелеными.

— Ох, не люблю я лестниц, — сказал Ламброзо, ставя ногу на первую ступеньку, словно бы проверяя, выдержит ли та его вес. Затем медленно спустился, неся фонарь.

Сразу за углом Майя увидела в стене под водой дренажное отверстие — квадратное, со стороной в два фута, оно располагалась на одном уровне с поверхностью диска.

— Вода течет из этой дыры? — спросила Майя.

— Совершенно верно. Туда и нужно пролезть. — В белой рубашке, галстуке и черных брюках Ламброзо выглядел официально и потому слегка неуместно. — Если возникнут трудности, немедленно возвращайтесь.

Вернувшись к лестнице, Майя вытащила из сумок пояс со свинцовыми грузилами, маску, двухступенчатый регулятор и кислородный баллон длиной в фут и четыре дюйма в диаметре. Еще она успела купить специальный фонарик и цифровую фотокамеру для подводной съемки — короче, все то, чем запасаются туристы, отправляясь на Багамы.

— Что-то баллон с кислородом у вас маловат, — заметил Ламброзо.

— Это особый пони-баллон, — объяснила Майя. — Ведь в тоннеле тесновато, верно?

Надев пояс с утяжелителями, она прикрепила регулятор к кислородному баллону и повесила на шею камеру. В узком тоннеле плыть придется, крепко прижимая одной рукой баллон к телу.

— Итак, что мне искать?

— Надо сфотографировать надписи на латыни и греческом: некоторые указывают направление к древним городам, прочие — на их расположение в духовном мире, то есть на точку доступа.

— А что, если нужная фраза окажется скрытой под обломками камня?

— Уберите их, но только не трогайте стены!

Надев маску, Майя взяла в рот загубник и включила подачу кислорода.

— Удачи, — пожелал Ламброзо. — Прошу вас, будьте очень-очень осторожны.

Опустившись на колени, Майя погрузилась под воду, легла на пол и подползла к отверстию. Она слышала собственное дыхание — как из регулятора вырываются на поверхность пузыри углекислого газа. Слышала, как скребет об известняковую поверхность диска краешек кислородного баллона.

Достигнув отверстия, она посветила в темноту. За годы вода проложила себе подземный тоннель в мешанине из камня, римского кирпича и осколков белого мрамора. Все казалось таким хрупким, готовым обвалиться, но бояться следовало стальных стержней — их вбили глубоко в камень, чтобы не дать постройке обрушиться, и они торчали в тоннеле, будто ржавые клинки старинных мечей.