— Он, в самом деле, спит? — косится Видок.
— По-моему, да.
— Может быть, вы проверите?
Стараясь действовать предельно осторожно, я приподнимаю Шарлю веко.
— Спит. Да.
— В таком случае постарайтесь объяснить мне, как мы ухитрились угодить в эту чертову переделку?
За все время нашего краткого знакомства я ни разу не видел его в таком мрачном настроении. Двое убитых. Убийца разгуливает на свободе. Исполнители выстраиваются в очередь за инструкциями у окошка исповедальни…
— И не забудьте, — добавляет, словно угадывая мои мысли, Видок, — так называемый король. Понятия не имеющий, что ему надлежит быть королем. Что, скажите на милость, мне делать с ним?
— Не знаю…
— Ах! — Видок склоняет голову в притворном почтении. — У доктора Эктора что-то на уме.
— Ничуть, просто…
— Что?
— Все совпадает.
— В каком смысле — совпадает?
— В том смысле, что если Людовика Семнадцатого действительно спасли — согласно легенде, похитили, — то вполне естественно предположить, что после всего пережитого с ним что-то будет не в порядке.
Я жду, когда Видок меня прервет. Но он, в виде исключения, весь обратился в слух.
— Только подумайте, — продолжаю я, — что перенес мальчик за годы заключения в Тампле. Представьте, как издевались над его телом и душой. Его били, заперли на многие месяцы в камеру. Он страдал от тяжелой и мучительной болезни. Его разлучили с сестрой. Отца у него на глазах потащили на казнь, его самого заставляли оговаривать собственную мать. Он уцелел, но последствием травмы могла стать некоторая… некоторая перестройка…
— Перестройка?
— Так говорится в медицинской литературе. Бидо-Моге обнаружил, что у детей, которых регулярно бьют, налицо все признаки повреждения мозга, даже если мозжечок и кора головного мозга фактически не затронуты. Заторможенность, неспособность сосредоточиться — все эти симптомы, которые мы связываем с идиотизмом, могут быть просто-напросто способом ухода от враждебного окружения.
— «Способом ухода», — повторяет он, извлекая из кармана горсть фисташек. — До такой степени, что они забывают собственное прошлое?
— Предположительно, да.
— Значит, вы утверждаете, что у Людовика Семнадцатого амнезия?
— Я утверждаю, что ему пришлось вытеснить из сознания определенные фрагменты своей жизни. Более того, определенные фрагменты своей личности.
Жуя фисташки и криво улыбаясь, Видок качает головой.
— Господи боже.
— Что такое?
— Вы верите, Эктор.
— Нет…
— Я вижу по вашему лицу. Вы считаете, что все это правда и он король.
Рука Шарля едва заметно подергивается, словно он протестует против такого поворота беседы.
— Я не знаю, кто он, — говорю я.
В этот момент я испытываю внезапное острое желание увидеть отца. Пусть он будет с нами здесь, в экипаже, пусть расскажет, что произошло за толстыми каменными стенами Тампля…
Видок вынимает орех из скорлупки и забрасывает в рот.
— Вы кое о чем забываете, — произносит он. — Что, если наш юноша симулирует?
— Думаю, для этого требуется человек похитрее.
— Ха! Если бы вас хоть раз надули, вы бы знали, какими хитрыми могут быть так называемые простаки. Возьмите, к примеру, этого Месье. Он гений или идиот? — Видок скептически складывает руки на груди. — Убийство в общественном месте. Чертовски хороший способ привлечь к себе внимание, вам не кажется?
— Ну… — Я подавляю зевок. — Может быть, вы своим появлением заставили его поторопиться.
— В самом деле? И откуда он узнал, что старина Видок едет в Сен-Клу? Вы ему сообщили?
— Я и про себя-то не знал, что еду.
Воздух насыщен ароматом фисташек, грязи и пыльцы, а также ароматом самого Видока, безошибочно узнаваемым, забивающим все остальные запахи.
— Подведем итоги, — произносит он. — Преимущество на нашей стороне. Месье убил не того, кого надо. Более того, он не знает, что убил не того. И это дает нам время.
— Время на что?
— Найти убийцу, Гербо. Этим займусь я. А ваша работа — вычислить, что именно знал ваш отец. Покойный, черт его побери, — добавляет он тихо.
— А как мы поступим с…
Я ногой указываю на фигуру спящего.
— С месье Шарлем? Вы правы, ему необходимо жилье. И, пожалуй, я знаю, куда мы его поселим.
— Найдем ему квартиру?
Он кивает.
— Есть отличное заведение в Латинском квартале. Пансион Карпантье.
Глава 24
ВИКОНТ НЕОЖИДАННО ИСПУСКАЕТ ДУХ
За десять минут до того, как наш кабриолет прибывает на Менскую заставу, Шарль, словно бабочка из кокона, выбирается из своего сюртука. Потягивается, протирает глаза.
Читать дальше