Жорж Байяр: Тайна забытого клада

В очаге плясали языки пламени. Оно было несильным. Именно так — медленно, не слишком жарко — всегда горят дубовые поленья. Неровный свет падал на фигуры трех мальчиков — Мишеля Терэ, Даниэля Дерье и Артура Митуре, которые сидели рядом, завороженно следя за причудливым танцем огня.

Доносившееся снаружи журчание родника лишь подчеркивало царившую в комнате тишину. Время от времени раздавался негромкий треск и из очага вылетало несколько золотисто-красных, тут же гаснущих искр.

Артур — высокий темноволосый паренек в клетчатой красно-синей рубашке и бежевых шортах — неторопливо поднялся и, потягиваясь, стал ходить по комнате.

— Ну и болван же я! — объявил, наконец, он.

— Послушай, старина, — откликнулся Мишель, такой е темноволосый, как его приятель, но с более короткой стрижкой. — Со вчерашнего вечера ты повторяешь это же в двадцатый раз. Может, считаешь, что это поможет тебе вернуть мопед?

Артур в ответ лишь пожал плечами, но не раздражено, а как бы покоряясь судьбе.

Даниэль, блондин с «ежиком» на голове, чуть привстал чтобы поправить каминными щипцами обгоревшее полено.

— Мишель прав, — сказал он. — Нытьем еще никому и ничего не удавалось поправить. Папаша Рикло рано или поздно выловит твой мопед. К тому же здесь совсем неплохо!

— Очень мило, что вы так говорите, ребята, — вздохнул Артур. — И все же я настаиваю на том, чтобы вы отправлялись дальше. А я вернусь поездом.

Вскочив на ноги, Мишель хлопнул приятеля по плечу.

— Об этом даже речи быть не может, старина! — воскликнул он. — Вместе мы отправились в путь, вместе его и закончим. Может, тебе не нравится этот дом? А какой вид вокруг! Клянусь, ты подыскал отличное местечко, чтобы утопить своего верного коня!

Вот уже третий день друзья путешествовали на своих мопедах по Юра [1] . Под вечер они выбирали подходящую стоянку и натягивали палатку. Накануне, подыскивая удобное место для лагеря, Артур едва не свалился в водохранилище, находившееся рядом с плотиной. Он весело катил вниз по поросшему травой склону горы, но тут под колесо ему попала кочка. Юноша потерял управление и свалился с мопеда. Тот, лишившись седока, проехал еще несколько метров и упал в воду.

Для Артура, который работал механиком в гараже и получал совсем немного, эта потеря была весьма чувствительной. Кроме того, вместе с мопедом утонуло не меньше трети походного снаряжения друзей: палатка со стойками и небольшая канистра с бензином для керогаза.

Эту ночь друзья провели почти под открытым небом. Единственным укрытием им служил широкий кусок брезента, который они растягивали над палаткой, когда шел дождь. На следующий день они познакомились с Натали Фертель. Эта симпатичная девушка, дочь местного ювелира, предложила им остановиться в старом пустом доме. Еще один новый знакомый приятелей — папаша Рикло — довольно долго бросал с лодки кошку [2] , пытаясь выловить ею мопед Артура. К несчастью, из этого ничего не получилось, однако старик пообещал продолжить поиски.

И все же Артур никак не мог простить себе неловкость, из-за которой его товарищи вынуждены были прервать намеченное путешествие.

— К тому же не нужно забывать о кладе гугенота! [3] — добавил Даниэль.

Артур хотел было возразить, что рассказы о затерянных сокровищах оставляют его совершенно равнодушным, но тут Мишель резко поднял руку, приказывая друзьям замодаать. Те застыли на месте, пытаясь понять, что могло встревожить их приятеля, и напряженно прислушиваясь.

Сначала они не услышали ничего, кроме журчания родника и потрескивания огня в очаге. Вдруг раздалось глухое рычание и чье-то громкое дыхание. Ребята вздрогнули и, повинуясь единому порыву, бросились к тому из окон, от которого неслись эти звуки. Оно давно уже лишилось стекла и было наспех заколочено досками. Рычание, стихшее на несколько секунд, возобновилось, но вскоре перешло в хрип. Пожалуй, он мог бы вырваться из горла возбужденной собаки, наполовину задушенной ошейником, но все равно не желающей идти туда, куда тащил ее за поводок хозяин.

В сущности, в происходящем не было ничего, что могло бы вызвать тревогу. Но рычание и хрип были такими громкими, а дыхание таким мощным, что было очевидно: эти звуки мог издавать только очень крупный зверь.