Джордж Грин - Воронье

— Да.

— Договорились. А теперь поспи.

Потом он прошел через дом и вышел через заднюю дверь в душную ночь. Он стоял на деревянной веранде и ждал. Ровно в два часа позвонил Ромео.

— Как дела? — спросил он у Шона.

— С Тарой? Я думаю, все в порядке. Она перепугана.

— У меня такое ощущение, что я облажался.

— Ты болван, Ромео, потому что у тебя в голове только и крутятся мысли об этих убийствах.

— Ладно тебе!

— Где ты сейчас?

— Езжу вокруг Брунсвика.

— Тебе удалось найти все дома?

— Ага.

— И Нелл тоже? А Клио? И дяди Шелби?

— Да, я думаю, что нашел всех, Шон. Но я так и не знаю, что мне придется делать.

— Просто продолжай ездить. Так, как я тебе сказал. Если я пошлю тебе «мей дей», убьешь того, кто ближе к тебе.

— Понял.

— Просто продолжай ездить, и они никогда не узнают, где ты.

— Хорошо.

— А если не отвечу на вызов, это значит, что я, скорее всего, погорел. Продолжай вызывать меня еще минут двадцать — а затем начинай убивать.

— С кого начинать?

— Не важно. Тебе виднее.

— Начинать с Нелл?

— С кого хочешь. Составь план и держи его в голове. Конкретный. И верь в него. Тогда и они поверят.

— Да, хорошо.

— Если он будет истиной для тебя, то станет истиной и для них.

РОМЕО, сделав этот звонок, почувствовал звенящую пустоту в желудке и подумал, что ему лучше бы перекусить. Он проследовал по I-95 и нашел «Дом встречи». Его яркий свет вызывал у него отвращение, но крайней мере это было единственное открытое заведение. Он устроился в нише и просмотрел меню, глянцевые страницы которого были такими блестящими, что он с трудом разбирался в нем. Подошла официантка. Чтобы потянуть время, он спросил у нее:

— А что такое овсянка?

Она пожала плечами:

— Ну… такая белая.

Он оправдал ее уклончивость. В этот час, на этой работе, в этой дешевой забегаловке, забитой пьяницами, жуликами и бродягами, — чего ради она должна объясняться с кем-то? Он заказал овсянку и яичницу с беконом, и она ушла. Затем женщина из соседней ниши повернулась и смерила его взглядом.

— Овсянка — это годится, — сказала она. — Туда еще нужно масло. Чувствуется, ты любишь ее, и ты, должно быть, янки.

— Да, — согласился он.

— Откуда ты?

— Из Огайо.

— Я это поняла.

Она повернулась к грубоватому мужику, который делил с ней нишу, и бросила на него взгляд, который как бы сообщал: «А что я говорила тебе».

Она снова повернулась:

— Я Винетта. А это Лонни.

— Я Ромео.

Естественно, Лонни решил, что у него смешное имя. Он разразился грубым рваным смехом, который Винетта остановила резким взглядом. Она спросила у Ромео, как он думает: суд над мисс округа Глин будет пародией или как, — Ромео ответил, что он понятия не имеет о суде над мисс округа Глин. Винетта показала ему фотографию в «Брунсвик ньюс» и выложила ему кучу сведений: обман, взаимные обвинения, тайный ребенок и к тому же пули.

Лонни устал оттого, что на него не обращают внимания. Он расплатился за свой кофе и ушел, а Винетта пересела к Ромео.

Она была плотная и коренастая. Волосы у нее были редкие, а рот — как щель почтового ящика. Ничего сексуального, разве что не смотреть на нее. Но и тогда ты чувствовал букет ее дыхания — лук и джин. Когда принесли завтрак, Ромео не мог его есть. Но наверно, он в любом случае не смог бы справиться с ним и был рад любой компании, рад тому, что Винетта без умолку тараторила. Это отвлекало от его обязанностей.

Через несколько минут появилась официантка и обратила внимание на нетронутую тарелку.

— Вам не нравится овсянка?

— О нет, она прекрасная. Просто сейчас мне не хочется есть. Можете принести чек?

Официантка сказала:

— Если вы не ели, то не должны платить, — и забрала тарелку.

Винетта потеряла нить своей болтовни. Какое-то мгновение они с Ромео молчали, глядя друг другу в глаза. Затем ей пришло в голову спросить:

— Так что ты здесь делаешь?

Вопрос был прямой и грубоватый. Шон объяснил ему, что он должен говорить, но Ромео забыл. Он сделал попытку:

— Ну… Я тут со своим приятелем.

— Да?

Она ждала продолжения.

— И… м-м-м… у нас тут бизнес. У моего приятеля и у меня.

— Какой бизнес?

— Ну, что-то вроде страхования.

— Мне доводилось продавать страховки, — сказала она. — На кого ты работаешь?

— Это не постоянная работа.

Она бросила на него удивленный взгляд.

— Это трудно объяснить, — сказал он. — Это как… ну, я не знаю. Что-то вроде вторичной страховки.

— Что это такое?