Кристофер Райх - Правила обмана

Он осторожно открыл дверцу и выскользнул на платформу — машину от защитных поручней отделяла драгоценная узкая полоска пространства. Воздух в туннеле был липким и холодным. Мимо на расстоянии меньше вытянутой руки проносились каменные стены. Взглядом он отыскал автомобиль Рэнсома: их разделяло три машины, в салонах которых не горел свет, — вероятно, водители отдыхали. И только Рэнсом был виден как на ладони: он читал какие-то бумаги.

Призрак, согнувшись, направился к своей жертве, минуя одну машину за другой, затем остановился и посмотрел на часы. С тех пор как поезд вошел в туннель, прошло девять минут. По словам кассира, полное время перегона составит четверть часа. Его взгляд впился в Рэнсома. Свет в салоне, конечно, мешает. Если тело обнаружат раньше, чем поезд прибудет в Кандерштег, не исключено, что кто-нибудь вызовет полицию, — сотовая связь работала в туннеле исправно.

Он присел на корточки.

Прошла минута. Другая. Наконец Призрак продолжил свой путь.

Незаметно обогнув багажник последнего на платформе автомобиля, он перебрался на другую платформу, где в самом начале стоял «мерседес». Здесь защитных поручней не было, и Призраку пришлось действовать очень осторожно, чтобы не оступиться. Сделав шаг вперед, он протянул руку и оперся на крыло «мерседеса», затем медленно подтянулся к водительской двери. Наконец, опустив предохранитель, он выпрямился и постучал пистолетом в стекло.

Джонатан Рэнсом смотрел прямо на него.

Призрак нажал на спусковой крючок.

Джонатан не отводил взгляда от окна. Что-то там было — какая-то тень, силуэт. Он пригляделся, и его глаза стали от ужаса круглыми: прямо в лоб ему был направлен пистолет.

Вспышка пламени, вырвавшегося в ту же секунду из ствола, ослепила его.

Он вздрогнул и отвернулся. Последовавший за вспышкой звук напоминал скрежет песка под ногами. И он повторился снова и снова. Джонатан смотрел, как стрелы огня размазываются о стекло. Оно прогнулось внутрь, и в тех местах, где в него попадали пули, разошлись трещины в форме звезд, но стекло уцелело.

Стекло оказалось пуленепробиваемым.

У него не было времени на раздумья. Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась рука. Джонатан видел только пистолет, нацеленный ему в лицо. Инстинктивно он вжался в кресло и, схватив руку с оружием за запястье, вывернул ее вверх. Очередной выстрел пробил крышу. Крепко сжимая двумя руками запястье противника, он вывернул его вниз и бросил взгляд на дверцу. Там он мельком увидел лицо: глаза прикрыты, никаких эмоций, только ледяная сосредоточенность.

В этот момент поезд вошел в широкую часть туннеля. Стена справа будто исчезла: Джонатану казалось, что он смотрит в бездну. Впереди замаячил тусклый свет. Кандерштег.

Убийца выдернул руку, и Джонатан, захлопнув, заблокировал дверь. Тень растаяла в темноте. Джонатан завел двигатель. И что дальше? Он же не может ехать ни вперед, ни назад. Но сидеть и ждать, пока его застрелят, тоже глупо. Он надавил на кнопку клаксона, включил ближний и дальний свет, окутавший стоящие впереди машины голубовато-бриллиантовым свечением. Он только сейчас заметил, что между платформами нет поручней безопасности, лишь жесткая двухметровая цепь.

В эту секунду поезд вынырнул из туннеля. Рельсы повернули налево, вытягиваясь вдоль перрона. Джонатан нажал на газ. Мощный двигатель с ревом бросил «мерседес» вперед, машина разорвала цепь и опустилась на перрон. Ветровое стекло тут же залепил мокрый снег. В поисках переключателя дворников Джонатан вплотную наклонился к стеклу. Перед ним маячило что-то широкое и темное. Наконец он нашел нужный рычаг и расчистил обзор. Впереди, в каких-то десяти метрах, стоял газетный киоск. Вывернув руль, Джонатан проскочил в считаных сантиметрах от него.

Он проехал до конца перрона, потом через парковку и остановился только на красный сигнал светофора на шоссе. Позади послышались скрип и скрежет железных колес тормозящего поезда. Ни одна машина еще не покинула состав. Перед Джонатаном зажегся зеленый.

Выехав на шоссе, он минут десять мчался на предельной скорости, затем на ближайшем съезде свернул на одну из второстепенных дорог, чтобы как можно дальше уехать в сторону от основной трассы. Убедившись, что его никто не преследует, он съехал на обочину, заглушил двигатель и посмотрел на себя в зеркало заднего вида. На него глядели глаза беглеца. Он дышал часто и тяжело, голова кружилась, к горлу подступала тошнота.