Кристофер Райх - Правила обмана

Он вытащил из кармана упаковку ментоловых пастилок. Сколько он съел за последний час? Две? Три?

— Джонатан, идем отсюда! — Симона схватила его за руку и потянула к дверям, но Джонатан вырвался.

— Подожди, сначала надо кое-что об этом парне выяснить.

— Но, Джонатан…

— Ты что, не слышала? — огрызнулся он. — Думаешь, мы все время будем в бегах? — Он попытался успокоиться и противостоять маниакальному голосу, командующему у него в голове. — Блитц знал Эмму. Они вместе работали. Это наш единственный шанс узнать, чем они занимались.

На столе лежал открытый ноутбук, на экране сыпался снег. Он нажал несколько клавиш, но изображение не изменилось. Тогда Джонатан занялся содержимым стола. В верхнем ящике, прямо на бумагах, ручках и карандашах, лежал полуавтоматический пистолет «ЗИГ-Зауэр» — личное оружие большинства военных офицеров Третьего мира. Джонатан вывалил содержимое ящика на стол и занялся его исследованием. Записки с именами и номерами телефонов. Счета. Спички.

Отделение для папок оказалось запертым, и вскрыть его ножом для бумаг не получилось. Тогда он обратил внимание на выдвижные полки под столом. Там он нашел бланк с большими буквами «ДИВ», а под ними — полное название компании: АО «Цуг индустриверк». Меморандум от Ханнеса Хоффмана Эве Крюгер. Касательно проекта «Тор».

Эва Крюгер.

Вот оно — его черно-белое доказательство. На случай если тела с пулей в голове будет недостаточно.

В меморандуме говорилось:

«Завершение планируется на конец первого квартала 200_. Последняя отправка клиенту 10.02. Демонтаж производства завершить к 13.02».

— Сирены! Ты слышишь? — умоляюще произнесла Симона. — Джонатан, пожалуйста, идем отсюда.

— Еще секунду.

Под меморандумом лежало несколько темно-желтых конвертов. В одном он нашел три Эммины фотографии на паспорт — такие же, как на фальшивом водительском удостоверении. Во втором конверте фотографий было больше. На них был изображен бледный блондин примерно возраста Джонатана. С обратной стороны тем же почерком, что и на конверте Эмминого письма, было написано «Хоффман». Джонатан внимательно посмотрел на лицо. Ханнес Хоффман. Отправитель меморандума Эве Крюгер.

— Прикрытие, — пробормотал он, вспомнив слово, которое подростком вычитал в одном из шпионских романов. Всё — прикрытие. Эмма — не Эмма. Амфетамин, замаскированный под ментоловые пастилки. Замаскировано вообще все. Он посмотрел на тело на полу. А Блитц? Кем он был, когда не был Блитцем?

Джонатан содрогнулся, представив масштаб обмана всего лишь на мгновение. Это была не одноразовая уловка. Эмма не подкупала африканских чиновников из министерства здравоохранения и не покупала медикаменты на черном рынке. Тут размах другой. На совершенно ином уровне. Это был мир стимулирующих наркотиков, присвоенных имен и искусно подделанных документов.

— Джонатан, пожалуйста. — Пальцы Симоны судорожно сжимали спинку кресла.

Сирены. Как минимум две. Он поднял голову, прислушался и понял, что звук приближается, причем с бешеной скоростью. Джонатан смел все бумаги со стола в кожаный портфель, стоявший тут же.

— Иди, — сказал он Симоне. — Я за тобой.

— Быстрее!

— Сейчас. — Он подтолкнул ее к выходу из кабинета. — Через заднюю дверь!

Симона убежала.

Джонатан стоял в дверях. Сирены выли уже совсем рядом с домом. Сквозь безучастную стену дождя доносились громкие голоса. Вместо того чтобы бежать из дома, он подошел к столу, открыл верхний ящик, схватил пистолет и засунул его за ремень.

Уже в холле он увидел полицейские машины, стоявшие у обочины, и бегущих к дому вооруженных офицеров. Впереди всех по гравиевой дорожке уверенно шел невысокий мужчина в черном плаще.

Полиция? А где же «скорая»?

Вопросы. Слишком много вопросов.

Джонатан пробежал через дом, догнал у задней двери Симону и, схватив ее за руку, потащил в сад.

— Куда мы? — спросила она, едва поспевая за ним. — Машина в другой стороне.

— О машине забудь. Туда нам нельзя возвращаться.

Когда началась грунтовая дорога, они не остановились, а продолжали бежать все дальше и дальше — в предгорье. Невзирая на ветер и дождь, Джонатан пробивался к ближайшему гребню. Задыхаясь от быстрого бега, Симона хрипела и ругалась, но не отставала. Когда в конце концов он обернулся назад, выяснилось, что они поднялись уже футов на четыреста, а вилла виднелась в полумиле внизу.

— Я больше не могу, — тяжело дыша, проговорила Симона. — Мне нужно передохнуть.